- Ну, это уж неправда, - говорит Иванов, - вам хоть по фунту на день, а в городе и того нет: 25 фунтов - самый большой паек, ответственный, а больше - по 10 получают. У меня знакомый - заведывающий отделом народного образования, старый коммунист, на всю губернию человек, - а дома форменный голод.
- Ой, чо-то сладка-складка, да жись - горька, - ввернул мужик, гладкий с быстрыми светлыми глазами. До трех-четырех работников раньше держал - Егор Рублев.
- А вот - верно. Да вы вот нас за начальство почитаете, - а ну-ка, какая у нас мука-то. Задохнулась, говоришь? Порченая? Сам же приценялся к ней: продай говорит, Федор Палыч, на мешанину скоту. А?
- Чо ты сказывашь нам, Федор Палыч. Кабы сами не спытали. Приедет милицеришка поганый, ничто ведь - тьфу! А ты ему ковригу накроши. Сам-от на хвунту, а ему - ковригу, вишь, да мясца, да самосядочки. Так не-так, говорит, - живо в буржуя оборотню.
- Начальник милиции ко мне заезжал восет, - поддержал Рублева лавочник Хряпов. - В обед вокурат. Ну я ему, конешно, отвалил: садись, грю, господин-товарищ, с нами полдничать. Однако, говорю, как на меня самого фунт, - то хлеба, грю, взять негде. Не обессудьте уж, милай... Без хлебца. Ха! ха! ха!
- Го-го-го! - повеселели мужики.
- Дык што ты. Позеленел аж весь. Грозится теперича: я, грит, у тебя ишо пошарю в голбце-то. Романовски, грит, у тя там припрятаны, злое семя.
- Ну, это отдельные случаи, - вставил Иванов. - Мы, ведь, должны понять, что пока еще все налаживается. Советская власть тут не при чем.
- Да она кабы Совецка-то. А то камунисты правят. И кто это таки - камунисты?
- Неужели до сих пор еще не разобрались? Да вот вам товарищ Василий скажет. Он в ячейке состоит - должен знать.
- А хто ему поверит-та? Он в своем антересе. Вопче - в ячейке у нас одна голытьба да сволота. Безлошадны. Один дурак Петрунин в камуну-то эту влез, из домовитых, - заязвил опять Хряпов. - Знам мы их.
- А ты не забегал? - взъярился партийный Василий. - Да тебя, кровососа, мы и не припустим.
- Да нихто и не идет к вам, жиганам.
- Ну, а сами-то вы почто не вступаете? - спросил Иванов прочих мужиков.
- Ну, нет, брат. Мы за большевиков. А камунисты нам ни к чему. За большевиков мы и муки принимали, и супротив Колчака стражались, с кольями шли. Кто у нас тут не порот-то! А сколько в борах позакопано. А в острогах посгноено... И-и-и! Все за большевиков.
- Да, ведь, большевики - это и есть коммунисты.
Но мужики только в бороды ухмыльнулись: не обманешь-де.
