— Позвонили из отдела кадров, — произнёс он. — Сказали, что меня и Олежку Каца внесли в списки тех, кому будут выписывать повестки в военкомат. Потрясающая логика! Два человека из трёх тысяч сотрудников выступили против этой грёбаной войны — Олег и я. И повестки приготовили именно для нас, двух евреев, а не для толпы наших истинных патриотов, принадлежащих к титульной нации, которые громче всех кричат в поддержку войны.
В этом месте нужно сделать небольшое отступление и пояснить, что же происходило на тот момент в нашей стране. В июле 2014 года Указом президента было объявлено о проведении частичной мобилизации граждан в связи с вооружённым конфликтом на востоке государства. Однако, даже через семь месяцев после публикации Указа, всё ещё отсутствовали нормативные акты, которые бы регулировали порядок вручения повесток о призыве на воинскую службу во время мобилизации. Это дало огромные возможности для запугивания военнообязанных, наказания неугодных и ограничения передвижений. Повестку могли вручить не только лично мобилизуемому по месту его жительства, но и любому совершеннолетнему члену его семьи, могли сделать это на пограничных пунктах пропуска или остановив машину на трассе. «Сарафанное радио» доносило новости об облавах в жилых массивах, транспорте и больших магазинах. Популярной изуверской практикой стало вручать повестки прямо на рабочем месте — если человек отказывался от получения, то немедленно составлялся акт об отказе от подписи, и за это военнообязанному грозила уголовная ответственность.
Некоторым мужчинам от момента получения этой мерзкой бумажки и до самой отправки в зону вооружённого конфликта даже не удавалось попасть домой. Многие «получатели» шли на военную службу хоть и не с большим желанием, но и не протестуя. А некоторые, как выяснилось, искренне рвались воевать. На тот момент я, к сожалению, ещё не могла трезво оценить глубину расчеловечивания окружающего меня социума.
— Знаешь, что, — заметила я, забирая у мужа куртку. — Давай прямо завтра позвони своему шефу и скажи, что заболел. Я куплю тебе на несколько рабочих дней справку, а ты тем временем вышли почтой заявление об увольнении.
— Маргоша, пожалуйста, не нагоняй панику раньше времени, — раздражённо попросил Макс.
То, что он считает паникой, мы с моим компаньоном Семёном называем оперативным планированием. Благодаря тому, что я умею быстро принимать тактические решения, а Сёмка знает, как придать любой деятельности достаточный запас прочности, наш с ним скромный бизнес в любые времена показывал неплохие результаты. Пока мой супруг ужинал, я созвонилась с нашим юристом Юрчиком и обсудила с ним план действий на случай особого интереса военкомата к Максу.
