Вторым пунктом моего грандиозного замысла было прошвырнуться по магазинам с целью прибарахлиться. Кто-то подумает — фу, какая хабалистая баба, поехала на Олимпиаду чтобы хапануть импортных товаров, побольше. А почему бы и нет? Одеваться во что-то надо, в магазинах нашего города ассортимент радует не особо. Нет, одежда есть, и довольно добротная, но мне, привыкшей к изобилию двадцать первого века — неотрадно. Да и кушать тоже что-то хочется, иногда и вкусненькое. А у меня теперь на шее еще и старушка с ребенком, о них в первую очередь думать надо. На самом деле, эта мысль навязчиво возникла после одного случая — возвращаюсь я, значит, домой, смотрю, сидит моя Светка на лавочке, болтает ножками и жует кусок хлеба с сахаром. Римма Марковна потом объяснила, что конфет в магазине периодически достать сложно, быстро разбирают, да и очереди большие, ей стоять тяжеловато уже, а ребенку сладкого постоянно хочется. Мы тоже в детстве ели хлеб с сахаром, родители особо не заморачивались, не те времена были. А потом как вспомню советские бормашины — так сразу вздрагиваю. Нет, нафиг, нафиг.
В общем, нормальных конфет и остального купить надо. И это не обсуждается.
Еще одной причиной стал «манифест». Сдуру тогда пошла в гараж, любопытно, блин, мне было, а теперь если они влипнут, то кто-нибудь и меня стопудово сдаст. А третьей причиной было то (о чем я и сама себе боюсь признаться), что я хотела разведать ситуацию. Нет, СССР я не спасу, потому что банально не смогу, не дадут, да и нельзя изменить историю — это за пять лет вдолбил мне в голову Жорка. А уж он ученый с мировым именем. Его и Нобелевские лауреаты внимательно всегда слушают. Но даже пусть я ничего изменить не смогу, зато, может, хоть что-нибудь для своих близких сделаю.
Сбежать по магазинам вышло не сразу. Ответственный товарищ (не Иванов, а тот, что от газеты, у него фамилия оказалась столь же оригинальной — Николаев), выловил меня прямо в вестибюле и пришлось сидеть на собрании, право оно было небольшим. Но бурным.
— Товарищи! Какой мерзавец распускает сплетни, что мы здесь развлекаемся только? — возмущенно начал собрание ответственный товарищ Николаев. — Признавайтесь лучше сами!
— Какое свинство! — воскликнула полная женщина, кажется, она работала в бухгалтерии.
— Это завистники наши! И враги! — с кривоватой ухмылкой отмел гнусные инсинуации долговязый тип.
— Да нет! Это Гусев, больше некому, — категорично сказал какой-то незнакомый товарищ с длинным носом и тараканьими усиками в стиле Сальвадора Дали.
