И, кстати, совершенно забыла спросить его, зачем он тогда хотел со мной встретиться. Любопытно же. Но ничего, в следующий раз спрошу, — думаю, поводы у меня еще будут, и не раз.
Документы в приемной я досдала милой даме, без проблем. Также без проблем она сообщила, что некоторые преподавательницы тоже готовы принять участие в эксперименте с мылом, так сказать, для повышения достоверности при статистической обработке результатов.
— А то, если только я одна, то погрешность же большая будет, — с улыбкой объяснила мне основы статанализа милая дама.
Так как я всегда была принципиальным борцом за чистоту эксперимента, то еще пять кусочков мыла перекочевали в ее стол. Все ради науки, а как жеж.
В опеку я заходить не стала: от одной даже мысли об этом — начинало колоть сердце и отваливаться рука. Нельзя так.
Зато я позвонила Симе Васильевне. Потом, минут через двадцать позвонила еще. Мы мило так поболтали, еще почти полчаса, пока у меня монеты не закончились.
Очередь у автомата собралась немаленькая, я виновато улыбнулась, мол, извиняйте, товарищи. В спину мне полетели разные реплики, но разговор с Симой Васильевной стоил того.
И вот я спешу домой, чеканным шагом, тороплюсь поскорее.
В квартире вкусно пахло жаренной рыбой и овощным рагу. Из комнаты Риммы Марковны доносился детский смех. Я прислушалась, Римма Марковна читала, с выражением: «…Григорий студнем подавившись прочь от стола бежит с трудом, на гостя хама рассердившись хозяйка плачет за столом…»
Светка заливалась хохотом, походу Хармс ей неплохо так зашел.
Я терпеливо дождалась, когда они дочитают стих и позвала:
— Римма Марковна!
— Что, Лида? — весело откликнулась она.
— Римма Марковна, — повторно позвала я, — А можно вас, буквально на минуточку?
— Ты говори, я слышу, — отозвалась она. — Мы тут читаем со Светочкой.
— Нет, подойдите, — повторила я, уже более настойчиво.
Римма Марковна заглянула на кухню, улыбаясь, с книгой в руках.
— Что, Лида?
— Римма Марковна, — сказала я. — А ведь у вас никогда и не было дочери. Правда?
— Узнала-таки, — прищурилась Римма Марковна. — Далеко пойдешь, Лида.
— Зачем вы соврали мне, Римма Марковна? — мне стало неприятно, — Я же вам верила! Доверяла!
— Так, — по морщинистому лбу Риммы Марковны пролегли две глубокие вертикальные борозды. — Где именно я тебе соврала, Лида?
— Еще и цирк вчера устроили! С корвалолом! — я никак не могла успокоиться.
— Лида, следи за словами, — укоризненно покачала головой Римма Марковна, — Со старшими так разговаривать нельзя. Даже если они полностью не правы по твоему мнению. Есть такие понятия, как «воспитанный человек» и «уважение к старшим».
