Или всё-таки удачно? И это я остро воспринимаю то, что для остальных является нормой жизни?
— Хорошо. — Дальхис (?) внимательно смотрит на дочь пару секунд, потом командует водителю остановиться.
— Я с вами! — Ана выскакивает из машины чуть ли не впереди нас.
Ну да, она — единственная независимая из всех: это у неё ни опекунши, ни матери в салоне.
Миру вообще ничего не говорит Тике, но тоже вылезает наружу и берёт под руку баскетболистку. Они вдвоём тактично отстают и бредут метрах в двадцати позади нас.
— Что это было? — спрашиваю шагов через двести полного молчания.
— Там, в салоне, ты на каком-то этапе принялся всерьёз раздумывать, а не погорячился ли ты — и усаживаясь внутрь, и вообще связавшись со мной. Ещё скажи, что я ошиблась!
— Скажу. Ошиблась. По первому пункту — без вопросов, был такой момент. Но по второму — пальцем в, к-хм, небо.
— Точно? — латиноамериканка на ходу изгибается и заглядывает мне в лицо. — Чего молчишь, гад?!
— Ты же сама видишь достоверность через эти твои расширения.
— Кретин! Девочке иногда нужно, чтобы пацан, мать его, языком и сам шевелил! Дубина!
— У меня и в мыслях не было ставить под вопрос наше с тобой совместное, м-м-м, это вот всё. — Чуть подумав, добавляю под её подозрительным взглядом, — знаешь, в самые нужные моменты правильные слова почему-то не находятся.
— Слова — говно, — безапелляционно заявляет моя одноклассница, местами стремительно успокаиваясь. — Действия рулят. Я впечатлилась, когда ты на Фархата с голыми кулаками ринуться собирался.
— К чему тогда была эта сцена в микроавтобусе?
— Это не сцена, — Мартинес надувается. — Это то, что я реально чувствовала. Или ты считаешь, что я способна на концерты в присутствии маман?!
Я видел её родительницу впервые в жизни — ответа на вопрос не знаю. Оттого деликатно молчу.
— Ты всерьёз принялся жалеть! В тот момент, когда я была рядом! Когда мы с тобой вместе! Когда...! Тебе что, меня мало?! ДА ПОШЁЛ ТЫ! — Айя непоследовательно прижимается сильнее, шагая со мной под руку.
— Это лишь скромная и небольшая сцена из множества тех, которые ждут тебя с нами в будущем, — обещает из-за спины голос Эрнандес. Видимо, их тактичности хватило только на двести шагов. — Обратная сторона национального темперамента. И можешь не втягивать голову в плечи — не поможет.
— Там, откуда я родом, латиноамериканский сериал считается вершиной гротеска и абсурда, — бормочу с расчётом на то, что слышно будет и догнавшим нас одноклассницам. — А ваша женщина — стереотипное воплощение противоречия. Ну, по крайней мере в той культуре, откуда я родом.
