— Я обученный ассасин, — сказала она с улыбкой.
— Это недостаточное объяснение.
— Лорды послали меня к тебе. Они знают, что ты хочешь нам помочь, — она мягко оттолкнула меня от себя, но оставила плащ распахнутым, практически лишив меня дара речи. — Скажи мне, в чём слабость Горма. Что мы можем использовать против него?
Мне пришлось отвести от неё взгляд просто для того, чтобы сосредоточиться. Я посмотрел в окно, собираясь с мыслями.
— Тебя выбрали для Жатвы? — спросил я, украдкой покосившись на неё.
Она пожала плечами, и серебристые волосы упали на её глаза.
— Гэлин, пожалуйста, у меня мало времени.
— Но Али, ты достаточно ешь? Я слышал про гниль.
— Какова его слабость?
Я смутно гадал, зачем она пришла в прозрачном платье, если хотела получить ответы, ведь это так отвлекало. Я мог думать только о том, чтобы задрать подол до талии и заставить её обхватить меня ногами. Последствия магии, шарахнувшей по мозгу, похоже, оглушили меня, но красота Али точно не упрощала мыслительный процесс.
С огромным усилием я ответил:
— Горм верит, что король должен править посредством страха и жестокости. Он всегда выбирает самый ужасный и жестокий подход к любой проблеме.
— И ты можешь использовать это против него?
— Просто помести его в ситуацию, где его желание крови будет противоречить необходимости сдерживаться. Он каждый раз будет перегибать палку.
— Ах, — выдохнула Али. — А что насчёт твоей сестры, Ревны? Разве она теперь не наставляет его?
— Наставляет, но в ней желание крови ещё более сильно, чем в моём отце. Это у него есть сдержанность, не у неё.
— Почему Горм так ненавидит Ночных Эльфов? — настаивала она.
Я нахмурился, обдумывая те тысячу с лишним лет, что я знал своего отца.
— Он всегда говорил о том, как ненавидит Ночных Эльфов. Даже до Рагнарёка, когда я был ещё мальчиком, он постоянно твердил о том, что надо их убить. Думаю, он винил их в любых проблемах, возникавших в Эльфхейме. Они всегда были козлами отпущения.
Я повернулся, снова посмотрев на неё, и моё сердце бешено стучало. Я больше не хотел говорить.
Я шагнул ближе к ней. Она попятилась к стене, глядя на меня снизу вверх, и я прижал ладони к камню за её головой. Когда я наклонился, мои глаза не отрывались от её губ.
Али подняла руку, не давая поцеловать её.
Я слегка отвернул лицо.
— Али, как ты сюда попала? И скажи мне, участвуешь ли ты в Жатве.
— Участвую.
Во мне вспыхнуло желание защитить. Мне придётся убивать свой народ, чтобы уберечь её.
