— Ты все равно не сможешь сейчас заснуть, — сказала Симона.
— Без бутылки вина — точно нет!
Вместо ответа Симона просто пожала плечами и отвернулась. Эдит прикрыла глаза и услышала ее удаляющиеся шаги — подруга отправилась в спальню или в ванную. Вскоре Эдит услышала шум: было похоже, что Симона что-то искала в гардеробной. Только не это!
— Не вздумай продавать мои туфли на черном рынке. Это единственная приличная пара, в которой я могу выступать. — Эти слова вырвались у Эдит прежде, чем она сообразила, что, возможно, она вообще никогда уже не будет стоять на сцене.
— У нас должны были оставаться деньги, которые я заработала в прошлом году на фабрике.
— Разве нам не нальют в баре в долг?
— Нет.
Голос Симоны звучал приглушенно, словно она зарылась лицом в гору одежды.
— Я нашла их! — Послышались ее приближающиеся шаги. Симона ответила лишь тогда, когда снова оказалась рядом с Эдит. — Владелец бара не хочет нам ничего давать в долг с тех пор, как тебя доставили в префектуру. Быстро распространились слухи, что тебя обвиняют в коллаборационизме. У него друг служит в полиции. Он спросил меня, почему ты тогда не пела песню «Аккордеонист». А потом сказал, что ты трусливая.
— Трусливая? Что ж, отлично. — Эдит махнула рукой. — У этого парня мы, конечно, больше ничего покупать не будем. Так что иди на черный рынок, но береги себя, Момона. Я не могу жить без тебя, — добавила она.
Симона порой была очень простодушна, но она всегда оказывалась рядом, когда Эдит нуждалась в ней. За это ей прощалась даже ее постоянная болтовня. Симона, несомненно, принесет больше чем одну бутылку вина. Это хорошо. Алкоголь помогает забыться.
Маргерит, которую Эдит ласково называла Гита, действительно была похожа на фею из сказки. Ее нежное овальное лицо обрамляли волны светлых волос, на красиво изогнутых губах блуждала легкая мечтательная улыбка, а глаза светились такой добротой, какой Эдит не видела ни у кого другого. Однако теперь, стоя перед дверью гостиничного номера, Маргерит выглядела менее элегантно, чем обычно. На ней были брюки и, несмотря на все еще по-летнему теплую погоду, толстая куртка. Шелковый платок, который она повязала на голову, сполз, прическа растрепалась.
— У меня такое ощущение, что волосы сдуло с головы ветром, — сказала она смеясь и тут же расцеловала Эдит в обе щеки в знак приветствия.
— Нет-нет, они все еще на своем месте, — шутливо заверила ее Эдит.
— Смешно. Мне всегда кажется, что они никогда не лежат так, как надо.
