Он замолчал, его правая рука стала дрожать.
Шаман встал на колени рядом с Толстым и положил руки ему на грудь. Мы с Лекарем молчали, боясь потревожить его сосредоточенность. Наконец Шаман поднялся и сказал, глядя на меня:
— Мне надо время, чтобы кое-что приготовить.
Затем он легко пнул Толстого в бок и проворчал:
— Вставай и иди за мной. Будем собирать травы для очень полезной настойки. Если к вечеру не запомнишь всё, что я тебе покажу, утром побежишь впереди повозки вместе с лошадьми.
— Привал до утра! — объявил я подошедшим Брамину и Одноглазому.
Понятливо кивнув, они вернулись к своим людям и занялись обустройством временной стоянки. Толстый встал на удивление легко и заковылял за своим учителем. Его халат на спине покрывали зелёные полосы от раздавленной травы. Не знаю как там с магией, а вот с опрятностью пусть Брамин его познакомит.
Свободное время мы потратили на подготовку к будущим сражениям. Потренировали атаку сразу двумя десятками. Десяток Одноглазого должен будет держаться от меня по правую руку, Брамина — по левую. Степняки учились держать строй, остальные постигали науку рассыпного отхода. Повторили всё раз десять, пока не стало получаться. Ближе к вечеру я уже решил отдать команду на отдых, когда дозорный прискакал с кургана с вестью, что по дороге скачет десяток воинов. Возчики зарядили арбалеты, воины остались в седле. Впереди них расположились я и Шаман, для такого случая севший на Зверя.
— Если скажу «Тогда начнём!» — убиваем всех! — скомандовал я, — Первыми стреляют возчики, оставшихся мы добиваем. Предводителя брать живьём!
Всадники, заметив наш лагерь не проехали мимо. Их предводитель, надменно подбоченясь, приблизился ко мне и глядя поверх голов заявил:
— Милостью нашего хана, да живёт он вечно, я назначен сотником его войска с правом брать в свою сотню любого всадника в степи. Отныне, вы мои воины, сейчас примете клятву верности и отправитесь со мной!
Такое право давалось как милость представителям знатных, но обедневших родов незадолго до похода. Я сам мог оказаться на его месте. Заодно это было и проверкой — сможешь набрать и привести сто всадников, достоин командовать, нет — будешь простым воином в свите хана. Плохо было то, что подчиняться ему должны были все всадники под угрозой смерти.
— Открой глаза, сотник! — выехал вперёд Шаман, — Это мои люди!
— Ты с повозками можешь ехать дальше, — поклонился воин, — Никто не приказывает шаманам! Но все, кто сидит в седле, последуют за мной!
