Мы спокойно поели и стали делать вид, что готовимся ко сну. В наступившей темноте пятёрка Брамина и мы с Кузнецом выскользнули из лагеря и затаились шагах в пятидесяти от него. Ждать долго не пришлось. И, похоже, ни у кого из этих мальчишек не было опыта ночных боёв. Пройдя мимо нас, они подошли к лагерю слишком близко, шаркая сапогами и переругиваясь на ходу.
— Достали луки! — прошептал старший, — Стреляйте в тех, кого видите!
В этот момент на них со спины обрушилась пятёрка Брамина.
— Куда? — схватил я за шиворот рванувшегося к месту боя Кузнеца, — У нас своё дело.
И мы быстро пошли в том направлении, откуда появились эти неудачники. Я не смог пересчитать, сколько их было, так что возможно лошадей охраняли.
— Подожди, — вскоре остановил меня Кузнец, — я чувствую запах лошадей.
Я завистливо вздохнул. Нюх у меня был не лучше, чем у людей стен. Мы пошли медленнее, держа оружие наготове. Лошади были стреножены, но не привязаны и не рассёдланы. Их загнали в небольшой овраг с пологим спуском. Аккуратно спустившись, я внимательно огляделся, но сторожа не заметил. Кузнец обошёл лошадей, пересчитывая их.
— Восемь, — сообщил он мне, — все стреножены. Значит без сторожа.
Я подошёл к самому крупному зверю и погладил его по морде. Конь был очень обижен. Хозяин вчера отхлестал его до крови ни за что. Похоже, ему досталось за меня. Мы немного пообщались, я пообещал заняться его ранами. Он в ответ сообщил, что не будет пытаться меня сбросить. Я снял путы с его ног, стараясь не касаться ран оседлал коня и скомандовал Кузнецу:
— Распутывай всех. Я поеду впереди. На всякий случай держись последним.
Мы вернулись в лагерь под приветственные крики моих воинов. Костры горели ярко, освещая связанных пленников и отдельно лежащее оружие.
— Хан, — подбежавший Торгаш широко улыбался, — у нас все целы, царапины уже перевязали. У них трое убитых, пять пленных.
Я спешился и повернулся к Кузнецу:
— Сейчас сумки с коней снимем, пошлёшь пару своих, пусть обустроят лошадей. Этого сейчас лечить буду.
— Кого ты там лечить собрался, — вывернулся из темноты шаман, — дай сюда красавца, сам им займусь.
Погладив коня, я передал поводья шаману, который уже что-то нашёптывал жеребцу в ухо, а тот тянулся к нему как глупый жеребёнок. Вот и ладно, не то Ветер бы стал ревновать.
Брамин с Торгашём уже начали снимать поклажу с конских спин.
— Слушайте меня! — повысил я голос, — Сейчас Торгаш посмотрит, что нам досталось и примет решение как это делить. Пока подумайте, может кто хочет нового коня. Четырёх оставим себе, четырёх продадим, денег у нас маловато, надо припасы докупить. А сейчас, кто скажет своё слово о пленных?
