Я должен вернуться, степь мой дом. Небольшой же отряд мне понадобится. Наёмником в чужой я больше не пойду. Правда, дед говорил, что степь сильно изменилась, что мы всё больше напоминаем народ стен, но отряды воинов всё ещё в большой цене.
— Поднять щиты над головой! — раздался крик десятника.
И тут с неба хлынуло. Мне казалось, что я стою по пояс в воде, за три шага от меня ничего не было видно. Резко похолодало. Грохот водяных струй бивших по поднятому над головой щиту оглушил меня. Сверкнула молния и запоздавший на пару ударов сердца удар грома заставил задрожать мои руки. Я подпёр щит головой, иначе пришлось бы уронить его. Но тут дождь стал стихать, заполнившая площадь темнота начала рассеиваться, а уровень воды понижаться. У нас в степи после такого ливня воздух пьянит лучше чем вино. А здесь потоки воды вынесли на площадь кучу мусора. Мимо меня проплыла деревяшка, на которой сидела вымокшая крыса. Проводив её взглядом, я опустил щит. Держать его не было сил. Вода, заливавшая наши сапоги, постепенно просочилась сквозь щели между булыжниками и исчезла.
— Слушай меня, — заговорил жрец, — клади щит на камни и становись на него. Копьё давай мне, я подержу. Теперь снимай сапоги и вылей воду. Разотри ноги. Отожми штаны, сколько сил хватит. Теперь...
Я делал всё, как он говорил. Жрец хотел помочь, а я всё ещё плохо соображал после того буйства стихии, что пришлось пережить. Когда я закончил и нехотя влез в мокрые сапоги, к нам подошёл десятник.
— На сегодня всё. За мной бегом и не отставать!
Я думал разогреться на бегу, но замёрз ещё больше. К моему удивлению, подбежав к дверям кого-то трактира, десятник толкнул дверь и вошёл внутрь. Маленький зал был рассчитан человек на тридцать и выглядел очень уютно. Большой камин оказался растоплен и блаженное тепло коснулось моего лица. Закрыв за последним из нас дверь на засов, десятник начал командовать:
— Все щиты в этот угол! Копья сюда! Раздевайтесь, одежду вешайте на эту верёвку, будем сушиться!
— Что это за место? — не выдержал жрец.
— Это мой трактир. Ещё год и я выслужу пенсию. Буду стоять за стойкой и разбавлять пиво водой!
Все заулыбались.
— Готовьте по серебряной монете и получите ужин и место для ночлега! Деньги у вас есть, лично выдавал! — У тебя же только золото, — прошептал мне на ухо жрец, — я отдам за тебя.
— Верну, — так же тихо ответил я.
Десятник получил десять серебряных монет, довольно ухмыльнулся и исчез за дверью, ведущей внутрь дома. Судя по запаху, там была кухня. После дня беготни и на голодный желудок горячая каша с мясной подливкой показалась мне невероятно вкусной. Тарелка была полной, и я почувствовал что наелся. Горячий ягодный напиток завершил ужин. Мы сидели раздевшись у камина, потягивали душистое питьё из больших глиняных кружек и чувствовали себя счастливыми. Пока мы ели, десятник в два захода приволок матрасы и подушки.
