– Не хочет? Такого не бывает!
Тетка мигом одевается и исчезает, я едва успеваю сунуть ей деньги.
Хуршед на кухне орет что-то по-таджикски, Бахти влетает обратно в комнату:
– Ты ее тоже ебат не стал, она уродина! Зачем ебат джаляб, когда меня невеста ждет! Скажи ему!
Хуршед, мерзко хихикая, отвечает что-то обидное, Бахти снова кидается на кухню, через секунду я вижу его с ножом.
– Э, э! – Хуршед отбивается табуреткой.
– Вы охуели?
Маленькие руки Бахти мелькают быстро-быстро, у Хуршеда на плече сочится кровью тонкая царапина.
– Прекрати сейчас же!
Бахти так же внезапно приходит в себя, идет на кухню, сует нож обратно в деревянную подставку и начинает рыться в сумке.
– А если бы ты его зарезал? Нахуя мне дома мертвый таджик? Думаешь, мне охота с милицией разбираться?
– Я не зарезал, он же мой брат. Саша-джон, он мне хуйню говорит.
– Почему хуйню? – Хуршед садится голой жопой на табуретку. – Если у него на женщину не встал, это не хуйня, а объективная реальность. Он не мужик. Бегает за тобой как собачка. Японский хин.
– Трусы надень, – Бахти вытаскивает свой пакет. – Саша, у тебя бумага ест?
– Курите залупу, – скалится Хуршед.
Мы курим, он смотрит. Забирает медленно, мы с Бахти за зиму скурили горы этой травы. Правда, я на этом все равно ничего не сэкономил, для знакомых у них те же расценки.
– Лохи. – Хуршед так и сидит в одной майке и черных носках, от него воняет спермой, дезодорантом и псиной. – Лохи. Долбоебы.
– Он мне завидует, – Бахти выдыхает облачко конопляного дыма. – Восемь лет старше. Дома нет, жена нет, ничего нет.
– Охуенно завидую, – Хуршед кривит губы. – Мне очень нужен дом в ебенях, чтобы жить там две недели в году. И страхоебина из соседнего села, с которой я даже не знаком.
– Она не страхоебина, я фотография видел. Я ее уже люблю. – Бахти снова роется в сумках и достает мятую фотку. Девица жирная и узкоглазая.
– Красавица, – я цокаю языком.
– Ага, и по росту ему подходит. – Хуршед вытягивает ноги. – Зачем тебе жена? Ты с ней ничего не сможешь. Русского мужика себе найди.
– Саша-джон, можно я его убью?
– Нельзя.
Хуршед уставился на меня наглым взглядом.
– Чего? – спрашиваю я. – У тебя же реально нихуя нет.
– У тебя тоже, – отвечает эта жопа. – У тебя даже машины нет. Будь у меня российское гражданство, я бы давно в офисе сидел и за те же деньги нихуя не делал. Я женюсь на русской. Сейчас времени нет на дискотеки ходить, а то давно бы нашел. У вас тут все девушки красавицы…
