Перехватываю инициативу, опрокидываю Макса на спину и повторяю все, что он только что проделывал со мной. Он хватается за шелковую ткань, пока я с упоением отдаюсь процессу — мой язык тоже способен свести с ума.
— Остановись, — хрипло требует он и заставляет переместиться выше.
Чувствую, как сильно он возбужден, опускаюсь плавно, двигаюсь тягуче — не все же ему меня дразнить. Он пальцами вцепляется в мои бедра, выдыхает со свистом, когда доходит до пика, а я устало, но довольно падаю ему на грудь.
— Ненормальная, — бормочет он, нежно проводя ладонью по моим разметавшимся в беспорядке волосам.
Я незаметно привыкаю к присутствию Макса в моих буднях, живу, словно на обезболивающих: вроде и должен цеплять роман Влада, разворачивающийся прямо под носом, а не трогает. Куда больше меня начинает волновать царапина на левом крыле автомобиля Максима, какого цвета рубашку ему подарить и что приготовить на ужин. Я боюсь признаться не то что Максу — себе, что испытываю к нему не просто влечение.
Я спокойно переношу планерки и как-то раз ловлю себя на мысли, что в своих джинсах и джемпере чувствую себя намного уверенней блондинистой фифы в обтягивающей миди и на высоченных каблуках. Вернуться к дресс-коду никто не просит, даже генеральный не заикается — ему главное, что я сдаю нужные документы вовремя, а то и раньше срока.
Крепнущая зависимость от Макса настораживает, но я стараюсь меньше о ней думать. Знаете, бывает, пьешь слишком много кофе, пытаешься слезть с него, перейти на заменитель, в итоге все равно возвращаешься к любимому напитку. Потому что с ним ощущения другие, острее что ли. Только вот в моем случае заменителем оказался Влад.
Так проходит пара недель, Новый год я встречаю в узком семейном кругу с родителями, а Рождество мы решаем отпраздновать с Максом. Он мотается где-то, занятый делами, а я, не торопясь, накрываю на стол. В духовке подходит шоколадный кекс, я достаю его, и по всей комнате плывет сладкий аромат. Я отщипываю маленький кусочек, пробую — вкусно.
Следом черед утки, принимаюсь за маринад, и меня накрывает ощущением дежа вю: все это уже происходило со мной и закончилось, мягко говоря, не важно. Не могу отделаться от дурного предчувствия, как будто гроза нависла над головой и вот-вот разразится. Когда берусь за апельсины, раздается мелодия телефонного звонка — вздрагиваю от неожиданности, нож соскальзывает и оставляет узкий глубокий порез на ладони. Кровь капает на бежевый ковер, но я смотрю на экран сотового, как на ядовитую гюрзу — может, не брать, и тогда обойдется?
