— Джей? Ты имеешь в виду мужчину, которого ты «трахаешь»? — Он использует свои пальцы, чтобы поставить воздушные кавычки вокруг последнего слова. — Я заметила его, когда вошёл. Твой мужчина, похоже, был занят кем-то другим. Если ты не увлекаешься гаремным дерьмом с мужьями, я скажу, что ты лжешь. Это теперь тоже твоя новая черта? Ты грязная лгунья?
— Не-а. Я не буду заниматься этим сегодня вечером. — Я выпила только одну рюмку. Такой разговор требует большего. — Наслаждайся своим свиданием.
Я собираюсь обойти его, но останавливаюсь, когда он хватает меня за локоть и толкает спиной к стене, подальше от света.
Его прохладное, мятное дыхание касается моих губ, когда он прижимается ко мне.
— Что? Тебе не нравится, когда тебя уличают во лжи? Почему ты хочешь, чтобы я думал, что ты спишь с другим мужчиной? — Его пальцы пробегают по моим бокам, и он останавливается у основания моих бедер, ухмыляясь.
Я смотрю вниз, дрожа, и издаю легкий стон.
Он сжимает мои бедра и впивается пальцами в меня.
— А теперь ответь на мой вопрос честно. Ты трахаешься с кем-нибудь? Даешь кому-нибудь еще свою сладкую киску сейчас, раз тебе больше не нужен мой член?
Я закрываю глаза, борясь с собой, чтобы не двигаться навстречу его прикосновениям, не упираться в его тело, чтобы почувствовать, что он возбужден так же, как и я. Его грудь поднимается и опускается, ударяясь о мою. Его рука поднимается вверх, двигаясь по нижнему изгибу моей груди, и я изо всех сил стараюсь не оттолкнуться от него.
— Это… — Я делаю паузу, чтобы перевести дыхание, мой голос ломается. — Это не твое дело.
Он мучительно дразнит меня, его палец проводит по моему соску, заставляя его напрячься.
— Это простой вопрос, Дайсон. Ты с кем-то трахаешься, или ты сказала это, чтобы заставить меня ревновать?
Дайсон.
Его старое прозвище для меня.
Внутренняя шутка, которую он завел на втором курсе в результате того, что я поставил ему огромный засос на шее. Он обвинил в этом пылесос, когда его мама спросила его.
Когда я слышу, как он меня так называет, у меня перехватывает дыхание от нахлынувших воспоминаний. Я не отталкиваю его, хотя должна была бы. Вместо этого я жажду его прикосновений и молча умоляю его о большем, когда мои губы слегка касаются его губ.
— Ты бы ревновал? — спрашиваю я.
Он ухмыляется.
— Ни в коем случае, детка.
Неловкий стон отчаяния прорывается во мне, когда его рука движется, и он отстраняется. Его ухмылка искривляется в угрожающую улыбку.
