Царство Небесное вместо ада земного – многие сейчас искали бы в смерти избавление, будучи уверены, что претерпели достаточно. Но еще больше тех, кто не к Господу обращают свои молитвы, а ищут у него, ксендза, ответа, что им делать, оказавшись меж двух огней.
Дней десять назад, пятого июня, в плебании остановился шляхтич Мартин Тизенгауз. После долгого рассказа о своих мытарствах и зверствах казаков он спросил у Нарбута, нет ли каких распоряжений местных властей? Ignorantia non est argumentum[20], к ответу всё равно призовут. В его имении хозяйничают москали, долго ли обвинить его в сговоре с врагом или, что еще хуже, объявить русским шпионом? Есть у него знакомый, служивший простым канцеляристом при Коссаковском, так его схватили вместе с другими и до сих пор держат в тюрьме, на хлебе и воде, на кишащей вшами соломе! И это бы еще ничего, а слышал он от людей, что в Гродно на рынке поставили виселицу с надписью «Страшись, изменник!», и какой-нибудь буян, не желающий платить за аренду квартиры, может отволочь туда требующего платы хозяина и объявить его тарговичанином, потому как сам он патриот и восстанию присягал в числе первых! Каково, а?.. Нарбут и сам знал, что любого мужика, не имеющего паспорта от своего пана, или жида, путешествующего в одиночку, сразу хватали и объявляли московскими шпионами, хоть бы они и шли по своим делам. Он сообщил своему гостю об универсале Костюшки, предписывающем помещикам представить пешего рекрута с каждых пяти дымов и конного с каждых пятидесяти, вооружив его и снабдив провиантом на две недели или суммой в пятнадцать злотых. Правда, Литовская Рада еще прежде распорядилась брать с каждых двадцати пяти дымов обмундированного ополченца и сто злотых, но это, выходит, как бы не в счет. Лидский староста Кароль Сципион де Кампо, который теперь имеет чин генерал-майора Лидского повета, как раз и занимается сбором рекрутов. Тизенгауз схватился за голову: как же он представит рекрутов, когда в его фольварке Костищи крестьяне подняли бунт! Нарбут посоветовал ему подать письменное свидетельство в военно-гражданскую порядковую комиссию Лидского повета о причинах, по которым он, согласный с помыслами народа патриот, не смог вовремя выполнить предписание Начальника. Тизенгауз так и сделал – «чтобы не подпасть под суд публичной критики, а тем более какого-либо обывателя».
Блаженный Августин пишет, что несправедливость вынуждает мудрого вести справедливые войны, но она должна и вызывать скорбь в душе человека, поелику она есть несправедливость… Нарбут даже отыскал это место в «О Граде Божием» и пометил закладкой: «Вести войны и путем покорения народов расширять государство представляется делом хорошим для людей дурных, но для добрых – это только дело необходимости. Может, это быть названо и делом хорошим, но только потому, что было бы хуже, если бы люди более несправедливые господствовали над более справедливыми».
