Днем я вдруг услышал из коридора голос сестры. Люська разговаривала с кем-то на повышенных тонах, после хлопнула дверь и раздался незнакомый детский голос. Я на миг оторвал взгляд от монитора. Гости, что ли, у нас? В глазах рябило от печатных букв, виски давило, определенно, мне стоит сделать перерыв, иначе дело кончится плохо. Свернув все окна, сохранив в избранном непрочитанные статьи, я вышел из комнаты.
В кухне за столом сидела худая девчонка лет десяти. На ней были рваные синие джинсы, прожженная в нескольких местах малиновая футболка и дырявые носки. Грязные рыжие волосы были стянуты резинкой в хвост; щеки грязные, на лбу царапина, подбородок украшал внушительный синяк.
— Знакомься, Глеб, — усмехнувшись, сказала Люська. — Это Бажена.
Девчонка шмыгнула носом и посмотрела на меня исподлобья.
— А это Глеб — мой брат.
Бажена буркнула тихое «Привет».
— Теперь она смирная, а пять минут назад орала, как резаная. Слышал бы ты, куда и как она меня посылала! Таких слов даже я не знаю, — Люська поставила перед Баженой тарелку овощного салата. — Ешь!
Схватив вилку, девчонка начала жадно есть салат.
— Руки бы помыла сначала.
— Они у меня чистые, — сказала Бажена с набитым ртом, вытерев грязные ладони о малиновую футболку.
— Короче, рассказываю, как и где познакомилась с этой штучкой. Прикинь, иду себе, никого не трогаю, вдруг вижу, эта малолетка у бабки из сумки кошелек стащила. Еле догнала.
— А домой обязательно было ее приводить? — я снова посмотрел на Бажену, заметив в ее взгляде искорки испуга.
— Глеб, ей десять лет и она бродяжничает.
— Ничего не бродяжничаю, — ответила Бажена. — Сказала же тебе, у меня дом есть.
— Но живешь ты на улице.
— И что? На улице прикольней. Дома мать пьет, избить может. Когда сильно напивается, я сваливаю.
— И долго ты так живешь?
— Два года.
Я присвистнул.
— Вот-вот, — кивала Люська. — В школу не ходит, писать-читать не умеет…
— Умею! Умею я читать, — оскорбившись, Бажена схватила лежащий на подоконнике журнал и, ткнув пальцем в крупные буквы, сказала: — Это «Н», это «Е», «Д», снова «Е», потом идет «Л», а последняя «Я». Получилось «Недля».
— Неделя, — поправила ее Люська.
— Ну да, неделя, — Бажена доела салат и уставилась на Люську голодными глазами.
— Суп будешь?
— Буду.
— Что ты собираешься с ней делать, Люсь?
— Не знаю, — ответила сестра. — Жалко ее. Глеб, посмотри, совсем ребенок, а уже на улице живет.
— У меня дом есть, — напомнила Бажена.
— Слышали уже.
Когда Бажена начала есть суп, Люську вдруг осенило:
