Орадо встал, подошел к открытому, витражному окну и, приоткрыв штору, выглянул наружу. Он обнаружил, что, несмотря на сгущающиеся сумерки, улица очень хорошо просматривалась на сотни шагов в обе стороны от парадного входа. Даже ночью, в тусклом свете зажженных фонарей, разглядеть одинокого путника на таком расстоянии, было бы не сложно.
- Любопытно, - прошептал он. Молодой человек повернулся к сторожу, безмолвно стоявшему у двери. - Это окно все время было открытым?
- Да, мональе. Я не смел прикасаться ни к чему.
- За исключением шторы, надо полагать. Вы ее задвинули ее уже после ухода стражи.
- Откуда вы знаете?
- Ее передвигали, поскольку сейчас штора закрывает угол пентаграммы. Поскольку я неплохо знаком с методами работы подчиненных Валя Лавоне, то подозреваю, что они не позволили бы себе подобного рода инициатив.
- Да, я прикрывал окно. Я не хотел, чтобы в окно пялились зеваки из домов напротив.
- К чему вы еще прикасались?
- Больше ни к чему, мональе. Я готов поклясться вам всеми богами.
- Не надо клясться богами, - прошептал Орадо. - Ни к чему хорошему такие клятвы не приводят.
Он отошел от окна, принялся рассматривать заполненный литературными трудами стеллаж, занимавший практически всю стену. Бывший веналий водил взглядом по золотым тиснениям на корешках и размышлял о том, что участь всех этих манускриптов оказалась подобна той, что постигла книги в библиотеке его величества. Не имеющие аналогов в мире древние диптихи, рукописи и фолианты, за последние пару десятилетий едва ли кто-то держал в руках, кроме хозяйки этого дома. Порой их названия были молодому человеку не знакомы, однако, попадались и такие, о которых Орадо знал понаслышке. К своему удивлению, на одной из полок он обнаружил даже один из редчайших томов почитаемой в Стигийских землях "Книги Тота" - священного писания народа, обосновавшегося на берегах Стикса в незапамятные времена. Многое бы отдали, наверное, жрецы Черного Храма за этот экземпляр.
Орадо протянул руку к книге, желая снять ее с полки, однако неподвижно замер, заметив тусклый свет, исходивший из под рукава. Он потянул за манжет, приоткрывая печать Лунной Девы, потом шагнул в сторону от стеллажа. Свечение погасло, однако снова набрало силу, когда Орадо возвратился к книжным полкам.
- Так вот оно что..., - пробормотал он, внимательно рассматривая старинные манускрипты. Не приходилось сомневаться в том, что какой-то из них являлся источником магической силы, к обладанию которой стремились все чернокнижники этого проклятого небесами города.
