— Не хочу я вмешиваться в твои дела, Геннадий! Поступай, право, как знаешь…
А может быть, он, как пишут в книгах, родился под счастливой звездой? Да нет, какая там звезда! В мире существует равновесие, и рано или поздно эта дутая фигура лопнет, словно мыльный пузырь… Войдя в свою спальню, расстроенная генеральша опустилась бессильно на постель.
* * *
Заседание кабинета министров затянулось допоздна. Наконец, часам к десяти министры, утомленные долгими разговорами и обеспокоенные неопределенным сообщением о состоянии здоровья царя, стали выходить группами. Военный министр, взяв рассеянно фуражку, начал медленно спускаться по лестнице. Но увидев, что на площадке его дожидается министр внутренних дел, он досадливо поморщился: после заседания он испытывал страшную усталость, раздражение, и ему не хотелось говорить. Министр внутренних дел наблюдал за ним с многозначительной улыбкой, а когда он спустился вниз, фамильярно взял его под руку:
— Вы сегодня будете на банкете?
— Да какой там банкет, — возразил министр, неприятно удивленный. — Просто обыкновенный ужин. Я так устал, что даже не знаю…
Министр внутренних дел метнул на него быстрый взгляд.
— Идите, идите, господин генерал, — произнес он с некоторой тревогой. — Там вы познакомитесь с очень интересным человеком…
— Я не сказал, что не пойду, — покосился на него генерал, и подозрения его усилились. — Я сказал только, что устал.
Военный министр получил приглашение — любезное и настойчивое одновременно — присутствовать нынче вечером, как выразился хозяин, столичный инженер Христов, «на скромном ужине в тесном кругу». К ужину, который состоится часов в десять на загородной вилле инженера, ожидают, было сказано в записке, «очень интересного и ценного человека» — надо полагать, немца. Министр догадывался: его приглашают не столько для того, чтобы доставить ему удовольствие, сколько чтобы познакомить с этим человеком. Слова министра внутренних дел полностью подтвердили его догадки, заставили думать, что немец, по-видимому, влиятельней, чем он предполагал, и кое с кем уже встречался.
Выйдя на улицу, генерал сел в машину и уже без колебаний дал адрес инженера. Шофер поехал сначала по Раковской, потом свернул на бульвар патриарха Ефтимия, и вскоре машина уже катилась по Княжевскому шоссе. Внутри было душно, и министр медленно опустил стекло. Его обдало тугой струей прохладного вечернего воздуха, и он с удовольствием откинулся на спинку сиденья. Ночь была теплой. Время от времени навстречу с лязгом пролетали трамваи. Иногда машина догоняла вагон и с минуту ехала рядом, так что какое-то мгновение генералу казалось, что они не движутся. За освещенными стеклами трамвая мелькали фигуры экскурсантов — с гитарами, рюкзаками, в ярких платках, которые, несмотря на поздний час, отправлялись на Витошу
