Внимательно слушали коммунисты, и невольно их взоры устремлялись на стену, где висела карта с линиями фронтов. Куда ни кинь взгляд, всюду фронт: на севере и на юге, на востоке и на западе. А в стране нет топлива, остановились многие заводы, нерегулярно работает транспорт, голодают рабочие и их семьи. Восьмушка хлеба со жмыхом в день! Какая тяжелая весна!..
— Понимаю, трудно. Но ведь Ильич надеется на нас, верит в нас. Он так и сказал на пленуме: «Вся надежда на сознательность рабочих!» Вспомним, как дорожники Казанки в годы первой русской революции помогали сражавшейся Пресне.
А Октябрь 1917 года! — продолжал Бураков. — Встала Москва на кровопролитный бой с контрреволюцией. Оружия, патронов не хватало. Штаб Красной гвардии Московского железнодорожного узла приказал во что бы то ни стало захватить находившиеся на станции Сортировочная вагоны с винтовками. Приказ выполнили.
— Все ясно, Ефимыч. Надо, так надо. Но как и с чего начать? — раздались голоса.
— А что, если остаться после смены, — неуверенно начал Бураков, — и всю ночь проработать, пока хватит спл, бесплатно? Мы помогли бы и фронту и тылу. Ведь несколько паровозов — это составы с войсками и хлебом.
— Дело говоришь.
И порешили в один из выходных дней поработать бесплатно.
Суббота, 12 апреля 1919 года. Рабочий день подходил к концу.
— Бураков! Где председатель? — раздался звонкий голос дежурного по станции.
Разыскав Ивана Ефимовича, он сообщил ему, что на станцию только что прибыли два эшелона с питерскими и московскими рабочими-добровольцами и балтийскими моряками. Эшелоны направлялись на Восточный фронт. Нужно было в срочном порядке отправить их дальше. Но как? Исправных паровозов на путях не было. Бураков поедал созвать коммунистов, кто еще не ушел со станции. Налицо оказалось лишь 13 и 2 беспартийных, сочувствующих коммунистам.
— Маловато нас.
— Ничего, — отозвался Бураков. — Побеждают не числом, а уменьем.
Никто не пошел домой в ту памятную ночь. Участница первого субботника Аксинья Васильевна Кабанова рассказывает:
«Идут веселые, а ведь знаю — истомленные, голодные.
— И я с вами! — кричу им.
— А что делать будешь, Ксюша?
— Все, что потребуется».
Отобрали среди «больных» паровозов три пригодных для ремонта, подобрали необходимые запасные части.
Трудно было: во всем депо горел всего один лишь керосиновый фонарь, работали при свете факелов, сквозь щели стен и раскрытые двери проникал холодный ветер, пронизывая до костей.
