Тысяча порезов | страница 33



— Мне нравится грязный секс, — прошептала я в ночь.

Его пальцы переместились с моей ягодицы дальше вниз, внутрь, и я ахнула, потрясенная и обрадованная таким вторжением.

— Я знаю. Скажи мне что-нибудь еще. — Мужчина двигал пальцами внутрь и наружу, мое тело дрожало. Мои конечности были налиты свинцом и воздухом одновременно. Я была слишком измучена, чтобы думать о большем сексе, но боялась того, что может случиться, если он не трахнет меня в ближайшее время.

— Нет, мне не просто нравится анал, — выдохнула я, не сводя с него глаз. — Я обожаю, когда меня трахают в задницу.

Его глаза вспыхнули, палец медленно выдвинулся наружу.

— Мне нравится, когда меня унижают, — прошептала я. — Нравится, когда мне завязывают глаза. С кляпом во рту. Мне нравится ощущать сперму на теле. Нравится, когда мужчины ставят мне синяки. Когда они используют меня. Трахают меня в задницу и в вагину одновременно. Нравится, когда указывают, что делать. Нравится, когда мной командуют.

Я сказала все это грубым хрипом, быстро, с фальшивой уверенностью, которая, как надеялась, была убедительной. Никогда раньше не говорила всего этого сразу. С мужчинами, с которыми я знакомилась в клубе, это уже было согласовано. Я была изолирована тенями сообщества. В разговорах не было необходимости, мы уже поставили все необходимые галочки.

В реальном мире, при солнечном свете, слова, потребности… они превращались во что-то уродливое и неправильное. Что-то расходящееся с тем образом, который я себе нацепила.

Однако потребности никуда не делись. Даже после того, как я покинула клуб, и эта часть моей жизни осталась позади. Я была голодна. Пробовала с Питом, осторожно упоминая, что мне нравится, начиная с того, что было наиболее приемлемым. Сначала ему это понравилось. Это ведь мечта каждого парня — узнать, что его девушка обожает связывание и анал. Но потом, когда все стало более реальным, чертовски менее ванильным, тот отказался.

Сначала он притворялся, потому что защищал свою мужественность. Мужчина должен был быть в восторге от моих причуд. Конечно, предполагалось, что тот должен быть готов сделать гораздо больше, чем хочет женщина… по крайней мере, в обычных отношениях.

Но все это было только для виду. Мужики болтали со своими братанами обо всех вещах, которые они хотели бы сделать со своими женами или девушками, но в ту секунду, когда им это предлагали, они пугались.

И боязливый мужчина быстро становился опасным, воинственным, отчаянно пытающимся возложить вину и позор на женщин, которые представили им доказательства того, насколько хрупка их мужественность.