Зашел он как-то вечером ко мне — я только что вернулся с вечерянки, — поздоровался, шапку под мышку сунул, этак официально заговорил:
— Товарищ инженер Сельстроя, извините меня, может, я помешал, то я и уйти могу.
— Ну что вы, Егор Иваныч. Садитесь, говорите, с чем пришли.
— Вы сами видите… дичи много около Вышки, — повел рукой бахчевод (в это время Егор Иванович впервые в колхозе выхаживал арбузы и дыни). — А у меня пороха нет, нет дроби. Надо дать. — Говорил спокойно — не просил и не требовал, а будто напоминал о долге.
Трудно выполнять такую просьбу, находясь километров за тридцать от своих запасов. Не жаль дроби и пороха, жалко — потеряешь возможность поохотиться лишний раз и добыть себе дичи на обед и ужин, когда находишься в командировке. Скрывая тревогу, я спросил:
— Сколько?
— Пять зарядов.
Вынул из патронташа пять патронов и подал ему.
— Мне заряды нужны, гильзы у меня есть.
— Возьмите, Егор Иваныч, — уже попросил я.
Он наотрез отказался. Я разрядил патроны и отдал ему порох и дробь. Егор Иванович поблагодарил и ушел. Потом оказалось, что на бахчу повадилось стадо диких свиней — они любят полакомиться арбузами и дынями. Отпугивая их, Егор Иванович расстрелял все свои заряды, в колхозе пороху и дроби в ту пору не случилось, — вот он и пришел ко мне, а просил будто бы для охоты на уток.
Долго я ничего нового не слышал о Егоре Ивановиче, но вот дня три назад узнал, что назначили его животноводом в колхозе.
Не поверил, подумал: опять молва что-то перепутала. Теперь все выяснится: Егор Иванович стоял на противоположном берегу и махал мне лохматой шапкой:
— Эй, охотник, подай кулас!
Я сел в лодку и начал грести.
— Шевелись, шевелись! — то и дело покрикивал Егор Иванович.
Не допустив меня до берега, он прыгнул в кулас, приказал:
— Поехали! — и, шумно вздохнув, продолжал: — Ну и жара… Здравствуйте.
Отвечая, я назвал его. Он взглянул на меня, тотчас узнал.
— Вот хорошо, что вы попались. Тогда я не пойду в район. Вертайте назад, Михаил Григорьевич.
— В чем дело, Егор Иваныч? — обеспокоенно спросил я, подумав, что в колхозе что-нибудь не ладится в строительной бригаде.
— Да разве так можно? Разве это по-хозяйски? Выгнал я скот на летние выпаса, ферму, как плановали, надо ремонтировать, а он лес не везет! — Егор Иванович сердито нахмурился. — Место для телятника своевольно выбрал в низине. Там же в половодье вода подходит, это же сырость сплошная, телята болеть будут. Я ему об этом толкую, а он заладил: «Я председатель, выбрал — так подчиняйся!» — Он помолчал, мимоходом заметил: — Я-то его не выбирал, голосовал против, но все же он, конечно, председатель, и мне его не осилить. Вот и пошел я к председателю райисполкома.
