– Добрый день, профессор! Что вас привело сюда?
– На вас будто лица нет, милое дитя, – обеспокоенно сказал он. – Что-то плохое случилось?
– Ничего особенного. Люди живут и умирают – это жизнь. Обыкновенный день для всех людей на свете.
– Всё верно. Но если смерть одного человека огорчает вас, значит вы находитесь к нему ближе всех. Это как эффект Доплера. Смерть приблизилась к вам настолько близко, что уши прикрыть охота, но скоро её унесёт на волнах подальше, и вы с каждым разом будете слышать её всё тише, но она не замолчит совсем. Когда-то вы снова с этим столкнётесь, но будете достаточно сильной, чтобы пережить этот грустный момент.
– В смерти ведь нет ничего трагичного? Все мы когда-то умрём, и все это знают.
– Всё верно, – профессор посмотрел на меня с добродушной улыбкой. – Смерть в общем проявлении не вызывает эмоций, но смерть близкого человека вполне, потому что вы расстаётесь навсегда. Мы ведь не знаем, что будет дальше, поэтому такое расставание становится фатальным. И это нормально – чувствовать боль от разлуки с дорогим человеком. Но лучше всего разделить её с кем-то, даже с самим собой, тогда сердце станет немного меньше болеть.
– Я не понимаю, – сказала я, уставившись на свои туфли.
– Боль хочет, чтобы её чувствовали, вот и всё, – он мягко похлопал меня по плечу. – Я искал вас, чтобы отдать конверт.
Он вручил мне белый конверт и удалился. Я не могла поверить глазам. На конверте значилось его имя. Настоящее имя из это мира: Зеин. Я трясущимися руками открыла конверт. Внутри оказался всего один лист бумаги, на котором сверху был отпечаток человеческих губ, оставленный с помощью помады шоколадно-коричневого оттенка, а снизу подпись: «Проснись, лунная принцесса».
Спасибо, Аристотель. За эти слёзы и твой последний спасительный поцелуй.
