Пиам ощутила тепло и просачивающийся сквозь веки свет. Разлепив глаза, она увидела знакомое лицо Аямы. Как же она была рада. Ей было всё равно, настоящий он или плод её воображения. Плевать. Она приподнялась и потянулась к нему, заключая в объятья. Ладонью она провела по его волосам. Они оказались такими мягкими. Она сжала пальцы.
– Ау. – вскрикнул Аяма. – Больно же.
Пиам моментально отстранилась, вытаращив глаза, ущипнула его за бок, потом схватила его за щёки.
– Да что ты творишь? – кое-как произнёс он.
– Ты что ли настоящий?.. – Пиам удивилась своему тихому голосу, а потом машинально опустила взгляд на руки. Они были в бинтах от запястья до середины предплечья обе.
– Да, я настоящий. – Аяма тоже схватил Пиам за щёку. – Разве не похоже? К чему этот вопрос?
– Если бы ты знал, что творилось у меня в голове последние дни, не спрашивал бы.
Лицо Аямы стало печальным, сочувствующим. Он пересел со стула на кровать и положил голову Пиам себе на плечо.
– Что произошло? Где Оне? Как вы нашли меня? – спросила Пиам тихо, не ожидая ответов, просто давая понять, что накопилось много вопросов.
– Оне в соседней палате. За него не волнуйся. Он больше простудился, чем пострадал.
Пиам улыбнулась.
– А вытащил тебя я! – гордо заявил знакомый голос.
Аяма обернулся, а Пиам подняла голову.
В проходе стоял Камори. Тоже перевязанный, помятый, побитый, но сияющий улыбкой.
Аяма нахмурился.
– Рада, что с тобой всё в порядке. – улыбнулась ему Пиам.
Адфав втолкнул Камори в палату:
– Полбольницы заняли. Нет бы своими магическими штуками лечиться!
– Прости. – Пиам виновато улыбнулась.
– Как самочувствие? – сменив гнев на заботу поинтересовался он у Пиам.
– Сносно.
– А у меня вот рука болит! – возмущённо воскликнул Камори.
Выражение лица Адфава было неописуемым. Даже Камори пожалел, что открыл рот.
– Ну-ка, пойдём-ка. – сказал Адфав и утащил сопротивляющегося Камори в неизвестном направлении.
Аяма встал и открыл окно. В палату хлынул холодный свежий воздух.
– Аяма. – сказал Пиам, положив голову на колени, прижатые к груди. – Почему ты ненавидишь самоубийц?
Он опешил, но, собравшись с мыслями, улыбнулся:
– Ностальгируешь по нашей первой встрече? – он повернулся к окну, немного помолчал и без подробностей сказал, – мои родители покончили с жизнью, бросив меня одного. Если бы не бабушка… В общем, ненавижу тех, кто так поступает.
Пиам не стала расспрашивать, комментировать. Но она хотела, чтобы когда-нибудь у него была возможность понять их.
