Не смотря на всё это в желающих отправиться на год фактически тюремного заключения в двухместной камере посреди космического безмолвия всегда хватало. Перенаселённая родная планета просто не могла предоставить работу всему трудоспособному населению. А с ростом автоматизации всё больших сфер жизнедеятельности безработица только увеличивалась. Так что хорошо оплачиваемый год вдали от цивилизации являлся не самым плохим вариантом для полного сил молодого мужчины.
Об этом как раз и размышлял Семён, сидя за опостылевшим пультом и невидящим взглядом уставившись в пустые мониторы. Шёл третий час его второй за сегодня шестичасовой смены, и девятый месяц их с напарником вахты. Если добавить к этому что последнюю заправку джампера они произвели двадцать суток назад, то можно легко понять в каком состоянии он сейчас находился. Это можно описать как нечто среднее между сном и бодрствованием. Его мозг, если сравнивать с электронными системами, находился в режиме «ожидания», когда все функции отключены за исключением лишь необходимых для поддержания существования.
Незатейливые мысли текли с неторопливостью воды в равнинной речушке, лениво сменяя друг друга, время от времени.
«Вот часы, – думал он. – Который раз смотрю на них, а цифры всё не меняются. Чёртово время, похоже, застыло. Воздух превратился в кисель. В густой сливовый кисель, который так хорошо умела готовить моя бабушка. И я плаваю в этой склизкой гуще подобно случайно увязшей в ней мухе. И эта смена никогда не кончится».
Семён тяжело вздохнул. И такая безнадёга была в этом вздохе, что случись рядом сердобольный охотник, он бы непременно пристрелил бедолагу, чтобы прекратить его бесконечные мучения.
«А вот лягушка, – продолжал размышлять оператор. – Большая зелёная квакша. Ей видно тоже всё опостылело. Ей также надоело существование в этом кисельном болоте. Она хочет хотя бы простого человеческого общения».
– Привет, лягушка, – уныло произнёс Семён.
– Привет, Семён, – проквакала та в ответ.
« Какая вежливая попалась, – с уважением подумал он. – Как только французы могут их есть?»
– Они нам и слова не дают молвить! – лягушка развела передними лапками и её глаза сделались грустными. – Сразу бац по голове и на разделочную доску!
– Сочувствую, – произнёс Семён.
– Лучшее сочувствие нам это отказ от французской кухни! – безапелляционно заявила квакша.
– Но во всём мире её считают эталоном кулинарии.
– Маленькая перенаселённая планета – ещё не весь мир!
