— Адам Туманов. Новый генеральный директор и владелец сети клиник «Надежда», в которой вы работаете. Я мог бы перевернуть здесь все вверх дном, купить полностью персонал. И вас в придачу, — рычит самоуверенно. — Но я пришел договариваться, мне не нужна широкая огласка.
— Да что вам нужно, в конце концов? — не выдержав, фыркаю в его ожесточенное лицо.
— Мой сын! — выдает он на выдохе, обдавая легким ветерком мои губы. И я спешу отстраниться от мужчины.
— Вы хотите нанять суррогатную мать? — отойдя от стола, пячусь к окну. — Сделать ЭКО? — из последних сил сохраняю спокойный тон.
— Нет, готовый сын, — Адам отталкивается, выпрямляется по струнке, отчего кажется нереально высоким и огромным.
— Да где я вам его возьму! — хлопаю ресницами недоуменно. — Рожу, что ли?
— Заманчивое предложение, — ухмыльнувшись, сканирует мою миниатюрную фигурку, упакованную в бирюзовую медицинскую форму. Я теряюсь от такого откровенного взгляда, складываю руки на груди, но все равно не могу не скрыться. — Однако нет. Шесть лет назад я сдал биоматериал в банк спермы. Насколько я знаю, его использовали для оплодотворения. Теперь мне нужен мой ребенок.
Приоткрываю рот ошеломленно. Мне срочно нужна порция кислорода, но я не могу сделать вдох.
— Вы с ума сошли? — сипло уточняю, но мужчина выглядит непоколебимым. — Если все так, то малышу уже пять лет. Он родился и растет в семье, любит своих родителей. А предлагаете забрать его и вам вернуть?
— С семьей я сам договорюсь, — отмахивается так, будто это легко. — Ваша задача — найти.
— Это конфиденциальная информация. Все проходит анонимно, клиенты клиники защищены от разглашения. Нарушить врачебную тайну — преступление. Никто не пойдет на это ради… — возвращаюсь к столу и смахиваю стопку денег на пол, отчего лицо незнакомца искажается в непонимающей гримасе. — Да и невозможно это. Представьте, сколько женщин сделали у нас ЭКО в тот период!
«И я в том числе», — добавляю мысленно, но вслух ни за что этому цинику не признаюсь. Стоит на секунду вспомнить озорных тройняшек, как улыбка непроизвольно касается лица. Мои пятилетние чертята, выстраданные, подаренные судьбой. Единственный шанс. Чудо, что они вообще появились у меня. И больше детей никогда не будет…
Как представлю, что однажды какой-нибудь наглый богач, подобный этому хаму, заявит на них свои права, то руки непроизвольно сжимаются. Придушить его хочется. И я бы ни за что не стала помогать ему в поисках несчастной мамочки. Скорее, наоборот!
