Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд - Вероника Лесневская

— Вы должны найти моего сына.

Пачка пятитысячных купюр взлетает перед моим носом, разгоняет воздух и с громким шлепком падает на стол.

— Что? — отрываюсь от бумаг, выпускаю ручку из пальцев и устремляю взгляд на наглого брюнета.

Он нервно расстегивает пуговицу пиджака, едва не оторвав, и садится на стул напротив. Вальяжно развалившись, будто у себя дома, по-мужски закидывает ногу на ногу, сцепив руки в замок на колене.

— Что слышали, — бросает надменно. Но голос на удивление приятный, бархатный. Если убрать эти властные, приказные нотки. — Это аванс, — кивает на деньги, к которым я не притронулась даже. — После того, как я получу ребенка, дам еще столько же.

Растерянно моргаю, проглатываю так и не сформулированный вопрос — и головой отрицательно качаю. Не могу понять, чего хочет этот мужчина. Или он свихнулся? Я слышала, клиентам репродуктивного центра порой очень сложно принять свое бесплодие. А после ряда неудачных попыток ЭКО некоторые и вовсе срываются.

Медленно протягиваю руку, нащупываю телефон под бумагами, но вздрагиваю от грубого тона гостя:

— В двойном размере, — резко подавшись вперед, бьет ладонью по столу, а я едва не подпрыгиваю. — Тройном, — повышает ставки. — Какие тарифы? Любую сумму готов отдать.

Чем сильнее он злится, тем ярче играют в его синих глазах контрастно карие всполохи, что янтарным кольцом окружают расширенные зрачки. Интересный цвет, гипнотизирующий. Почему-то смутно знакомый, но я теряюсь от шока. Заставляю себя прервать зрительный контакт с незнакомцем и сосредоточиться на бреде, который он несет.

— Мы не продаем детей, — аккуратно проговариваю, стараясь не вызвать большей агрессии. — Мы помогаем их зачать…

Почему-то моя фраза действует на мужчину, как детонатор.

— Береснева? — гаркает он, и я лихорадочно киваю. — Вас должны были предупредить, что я приеду по важному делу, — пожимаю плечами, взбесив его этим обычным жестом. — Вы хоть понимаете, кто я?! — слетает с катушек.

Подскакивает с места, опрокидывая стул, и упирается кулаками в деревянную поверхность стола, что жалобно поскрипывает. Мужчина нависает надо мною, давит мощнейшей энергетикой и непоколебимым авторитетом.

— Кто? — поднимаюсь, чтобы оказаться с ним на одном уровне. — И по какому делу? Конкретнее, пожалуйста, — тоже руки на стол укладываю, но, скорее, чтобы найти точку опоры и не упасть. Ноги подкашиваются, когда опасный незнакомец приближается к моему лицу и испепеляет прищуренным взглядом.