ФРИМЭН. Не называйте меня этим именем, сэр, умоляю, не называйте меня так. Собственно, за этим я к вам и пришел.
РАЛЬФ. Послушайте, я ложусь спать.
ФРИМЭН. Понял, сэр. Мне недолго. Я коротко.
РАЛЬФ. Ну?
ФРИМЭН. Нет, вы сначала закончите вашу молитву. Помню, мать моя, упокой Господи ее душу, тоже все молилась на ночь, а я смотрел и не мешал. Каждую ночь.
РАЛЬФ. Ближе к делу.
ФРИМЭН. Когда я молюсь, меня все время мучит сомнение. Откуда я знаю, простил меня Господь, или еще нет? Когда-нибудь Он меня, конечно, простит. Но пока еще наверное не простил. Поэтому я боюсь умереть, сэр. Не могу я умереть, пока не буду уверен, что Господь меня простил. Вот вы уверены?
РАЛЬФ. Я не преступник, Фримэн. И я стараюсь не грешить.
ФРИМЭН. Да-да, разумеется, сэр, простите меня. Но если на все воля Божья, значит, это Ему угодно, чтобы мы грешили. У меня с рождения был ангел-хранитель, как у всякого доброго католика. Почему же мой ангел-хранитель не уберег меня от греха? Наверное, он не захотел покинуть Ирландию. Мать моя перебралась в Лондон, поддавшись искушению дьявола. Мы с ней уехали, а наши ангелы-хранители остались в Ирландии. Вы когда-нибудь бывали в Ирландии, сэр? Ах, какая это прекрасная страна! Будь я ангел, ни за что бы не променял ее на Лондон. Мы еще не добрались до Вестминстера, а дьявол уже начал плести свои козни. Но боюсь-то я Божьего суда. А еще я боюсь этих женщин. Почему они такие?
РАЛЬФ. Зачем вы пришли?
ФРИМЭН. Сейчас, сейчас, сэр.
РАЛЬФ. Поторопитесь.
ФРИМЭН. Я и так говорю слишком быстро...
РАЛЬФ. Послушайте, палач...
ФРИМЭН. Джеймс, сэр, Джеймс Дэниэл Патрик. Тройным именем я обязан трем моим дядюшкам. Хорошие были люди, и в Лондон они не поехали. Ведь если бы моя мать, упокой Господи ее душу и вдохни сострадание в сердца этих жестоких женщин, если бы только она не привезла меня в Лондон, в Лондоне ведь доки, я не стал бы грузчиком на верфи Шедвэлл. Да, и не оказался бы там в тот самый день 23 мая 1785 года, помните, сэр? Если бы я только не уехал из Ирландии, меня бы там не было, и ничего бы не случилось. Меня бы там не было 23 мая, когда мы отказались разгружать судно с углем. Да как же не отказаться, когда платили такие гроши. Только меня и рядом не было с тем матросом, которого убили. Зря они взялись разгружать уголь вместо нас. Не матросское это дело уголь разгружать. Но я его не убивал. Ну, может, стукнул один раз, чтобы показать, что я не хуже других. Но я его не убивал. Они схватили первых, кто под руку попался, и меня в том числе. Нашли у меня дубинку, а я ее просто так носил, для форсу. Вот и все. Мне сказали: "Либо ты назовешь имена, либо отправишься на виселицу". Как тут быть? Что бы вы сделали на моем месте, сэр?
