ФИЛЛИП. Греки считали, что посещение театра - долг каждого гражданина. Считалось, что это тоже труд, требующий внимания, терпения и умения выносить справедливые суждения.
ТЕНЧ. Однако, Артур, греков завоевали более практичные римляне.
ФИЛЛИП. Действительно, римляне лучше умели строить мосты и дороги, но при этом они из века в век жалели, что они не греки. К тому же, Рим пал под натиском варваров. Но еще до того, он стал жертвой собственной мелочности и бездуховности.
ТЕНЧ. Вы хотите сказать, что будь у римлян театр получше, Рим стоял бы и поныне?
РАЛЬФ (громко). А почему мы нет?
Все смотрят на него. РАЛЬФ продолжает быстро и взволнованно.
У меня был совсем небольшой опыт. Всего несколько часов. Но даже за это время я почувствовал, как что-то стало меняться. Я попросил нескольких женщин почитать текст пьесы. Вы знаете, что это за женщины. Многие из них ведут себя хуже животных. Так вот, мне показалось, что одна или две, не все, конечно, но одна или две, произнося отточенные фразы, сочиненные мистером Фаркером, обрели какое-то достоинство. Мне показалось... показалось, что грязи, которая покрывает их души, стало меньше. Вот Мэри Бренэм, она чудесно читала. И кто знает, может, именно благодаря этой пьесе она не побежит за первым встречным матросом, который поманит ее куском хлеба.
ФЭДДИ (сквозь зубы). Уж лучше она побежит за тобой.
РОСС. Так вот откуда дует ветер.
КЭМПБЕЛЛ. У-у-у... Буря... У-у-у...
РАЛЬФ (стараясь перекричать их). Я говорю о Мэри Бренэм, но это может принести пользу, пусть малую, всем каторжникам, да и нам тоже. Хоть на время мы забудем о запасах продовольствия, о виселицах, о плетях. Мы представим себе, что мы в театре, в Лондоне, и что наши жены и дети рядом с нами, то есть мы... мы сможем...
ФИЛЛИП. Возвыситься.
РАЛЬФ. Возвыситься над тьмой... над...
ДЖОНСТОН. Над жестокой...
РАЛЬФ. Над жестокостью... и вспомним, что в каждом из нас есть крупица добра... и вспомним...
КОЛЛИНЗ. Англию.
РАЛЬФ. Англию.
П а у з а .
РОСС. Где это наш лейтенантик научился так складно говорить?
ФЭДДИ. Не иначе ему опять кто-то приснился.
ТЕНЧ. Ваши утверждения, Ральф, голословны. Два часа представления ( может, будет весело, а может, скучно. Дело не в этом. Дело в том, что когда каторжники репетируют, они не работают. Это расточительство. Никому не нужное расточительство!
ПРЕПОДОБНЫЙ ДЖОНСОН. Меня по-прежнему беспокоит содержание...
ТЕНЧ. Причем здесь содержание?
