– Пусть она поспит. Сейчас ей нужен полный покой.
Вячек, роясь в горе видеодисков на полке рядом с DVD-плеером, сонно сказал:
– Знаете, я только что сообразил, что и сам дико хочу спать. Ведь по сути ночь на дворе.
– Да, сейчас в Москве мы бы все дрыхли без задних ног, – поддержал его Павел, почёсывая бороду, а Егор громко, звучно и протяжно зевнул и подытожил:
– Да, мальцы, щас бы всем на боковую. Только хватит ли на всех мест?
– Может быть, и хватит, если устроиться валетиком, – хмыкнул Шумилов, осматривая на футляре с диском обложку эротического содержания.
– Я с тобой не лягу, даже не проси! – ответил Павел, вызвав истерический смех у трёх девиц, начинавших прибирать стол.
– Я всё-таки не понял, почему радист не вышел пожрать, – пробасил Егор, зевнув ещё раз не менее раскатисто, чем прежде.
– Он и не выйдет, – тихо произнёс Фридман.
– Так что ты решил? – спросил Шахицкий, пронзив коллегу испытующим взглядом.
– Да, профессор, – сказал Егор, пытаясь скопировать взгляд микробиолога. – Вы все тут только и делаете, что ходите туда-сюда с таинственным видом, что-то решаете, о чем-то советуетесь, а нам ничего не говорите. Мы же всё это видим!.. Так что вы там решили?
– Не язви, Егорушка, – проговорил Царицын.
Неожиданно полярник выудил из-за пазухи большой охотничий нож с зазубренным лезвием длиной около двадцати сантиметров и принялся с нарочито невозмутимым видом поигрывать с ним на столе, расчётливо и быстро втыкая острие между растопыренных пальцев своей левой пятерни.
– О! Да мы вооружены до зубов! – усмехнулся сибиряк.
– Без этого никуда, – согласился полярник. – Без ножа и надёжного «дроба» в открытые льды не идут.
– Прошу внимания, – громко сказал Фридман, уставившись на дно опустевшего стакана в металлическом подстаканнике, и нож Царицына застыл в сантиметре от его указательного пальца. – Я бы хотел объяснить ситуацию в общих чертах. Мне тоже надоело скрывать то, что скрывать дальше просто немыслимо. Во-первых…
Он обменялся взглядом со Степаном и продолжил:
– Радист находится в дальней комнате. Он убит… по всей видимости, кем-то из вас.
Одна из девушек вскрикнула и выронила из рук грязную тарелку, разлетевшуюся на несколько осколков в разные стороны. Егор выпучил свои и без того широкие голубые глаза и пробормотал:
– Профессор, ваш юмор неуместен!
– Я и не шучу. Он убит ударом молотка в голову, рация также разбита, похоже, извлечены кое-какие необходимые детали. Из этого я делаю вывод, что неизвестный не хотел, чтобы у нас была связь с внешним миром. Мне, правда, совершенно не понятны его мотивы, но это сути дела не меняет. Для меня ясно то, что это дело рук кого-то из вас. Кстати, ударить человека молотком могла и любая из девушек, кроме разве что Кати – все вы сильные спортивные молодые люди.
