Что же я сделал? После его убийства, вся галактика встанет на уши… Но это не столь важно, сколь то, что я обрушил свою злобу на маленькую пешку, которой являлся этот большой человек… Но где король? Неужели я полностью оборвал эту нить, не узнав куда она приведёт?
Чёртова неизвестность… Я совсем один на этом поле. Одна жалкая, дрожащая фигурка, перед лицом поражения…
Сквозь распахнутые двери, я слышу как в первой комнате, упавшая дверь лязгнула о пол. Я различаю биение их сердец… Это мой шанс…
– Убейте меня! – Не успела промелькнуть эта мысль в моей голове, как моё старое, отточенное рефлексами словно лезвием, тело, инстинктивно сорвалось, выхватив висевший рядом клинок.
Мгновение упущено, и я опять посреди новой горы из трупов. В голове ужасный, кровавый туман, а во рту медь и соль. Опять.
– Во что ты превратился?
Не поднимаясь с колен, я открываю глаза и вздрагиваю, словно меня ударили током. Передо мной, на возвышенности из тел, стоит юная, обнаженная, рыжеволосая девушка.
– Нет… – В отчаяние, дрожащим голосом шепчу я.
Её прекрасные, кудрявые волосы, подчёркивали редкие, но при том яркие веснушки, на миловидном, наивном личике.
– Тебя не может здесь быть…
– Разве ради этого мы отдали свои жизни? – Она взглядом окинула окружающий бедлам, – А они? – Её тонкие, аккуратные губы, нервно дрогнули, превратившись в лёгкую улыбку, полную жалости.
– Я совсем один. Я не знаю как жить дальше…
– Не лги. Одиночество тебя никогда не пугало.
– Я люблю их. Они были… самыми достойными. И я подвёл их… не увидел… не защитил…
– А они любят тебя. – По её щеке покатилась маленькая слеза, – Они бы не стали винить тебя. Они бы поняли твою боль, и простили бы тебя за всё… Как простила и я.
Я поднял взгляд к её лицу, ожидая увидеть осуждение, но застыл словно камень, пронзенный её большими, добродушными, голубыми глазами.
– Я не могу жить без них…
Она медленно приблизилась ко мне и нежно коснулась белой ладонью, моей кровавой, небритой щеки.
– Они всегда рядом с тобой. Вот тут, как и я. – Она поднесла руку к моей груди, – Пока ты нас помнишь, мы всегда будем с тобой… мы все. – Она тревожно обернулась к двери.
В комнату из коридора доносится топот босых ног, вперемешку с грубым лязганьем железа. Сквозь проплавленное отверстие, полетели крупные, чёрные словно смоль, вороньи перья. За ними последовали грубые голоса, сливаясь в единое, ритмичное крещендо, под глухой бой барабанов и бряцанье железа, призывая к бою. И я не могу удержатся, что бы не вторить им.
