Металлическая туба горелки холодила ладонь. Девушка долго вертела предмет в руках, пытаясь разобраться, как бы его оживить.
Наконец, поняла, и из раструба пыхнуло сине-жёлтое пламя. Девушка подошла к окну. Жалюзи оказались тоже пластиковыми и сдались быстро. За ними обнаружился слой какого-то вспененного материала, ещё более вонючего и не менее горючего.
Наконец, в комнату заглянул угрюмый внешний мир – весь в серых колоннах-домах.
Горелка упала на пол, но не погасла и принялась коптить пол. Наверное, кнопку заклинило. Даша вылезла в проём и уселась на оконную раму.
“Пожалуйста, приди. Я подожду тебя пять минут. Честно. И если ты успеешь, всё у нас будет хорошо”.
Глупые мысли. Глупые, бабские и трусливые.
Ни через пять, ни через десять минут Костя не пришёл. Внизу манила бездна, и Даша всё пристальнее вглядывалась в неё.
Что послужило спусковым крючком – порыв ветра или скользкие после киселя ноги – неизвестно.
Но падала она беззвучно. Будто не желая подарить мирозданию крики собственной капитуляции.
На плече изломанного тела сидела взъерошенная ворона. Её тело словно было покрашено в белый металлик. Непонятно – то ли человек с баллончиком так поиздевался, то ли случилась какая-то экзотическая мутация. Ясно было одно – птица эта живая, из мяса и костей.
Ворона старалась не проявлять нетерпение. Сейчас верхняя часть мяса перед ней укрыта какой-то тряпкой – подлетая, ворона видела, как порыв ветра принёс с соседней мусорной кучи цветастое покрывало и набросил на голову мертвеца. Обидно. Самое вкусное из мяса, то есть глаза, пока недоступно. Что ж, ворона подождёт. Остальное мясо пока слишком свежее, клевать несподручно. Ничего, какие-то пара дней, и оно достаточно ферментируется, чтобы можно было приняться за трапезу. Не исключено, что взъерошенная ворона цвета белый металлик хриплым граем позовёт своих товарок.
Вряд ли, конечно. Но вполне возможно.
Костя убил ворону из духового ружья – ещё один щедрый подарок вездесущей свалки. Тушку унесло в сторону, и она покатилась по дороге, поднимая клубы пыли.
Хлопок выстрела эхом заметался между поверхностей, но через пару секунд вырвался на свободу и затих.
Костя подошёл к Даше и перевернул её на спину. Лицо, как ни странно, было почти не повреждено приземлением, и только широко открытые глаза сообщали о том, что она умерла. Вот только от удара глаза девушки провернулись в глазницах, и теперь Даша смотрела на Костю не зрачками, а белками. Скупая кровь нарисовала на лице какую-то абстрактную татуировку.
