Нолт коснулся клавиши на рукояти управления, и водометы, развернувшись на сто восемьдесят градусов, затормозили десантный бот. Аппарат завис в толще воды, поддерживаемый нижними водометами, работавшими на сверхмалом ходу. Почти все соединение замерло: дрейфовали под водой десантные боты, зависли штурмовики и транспортные корабли, опираясь на колонны горячего воздуха, лишь истребители продолжали неустанно кружить. Все стихло, словно перед бурей. Вспышкой молнии осветились три экрана связи. На Нолта строго смотрели три одинаковых Липгарта, не в обычном летном костюме, а в голубовато-сером адмиральском мундире с квадратами, треугольниками и кругами боевых наград, прямоугольником орденской планки и серебрящейся россыпью прозрачных капель – Слез Магдалены.
Нолт хмыкнул. Подобную награду он меньше всего ожидал увидеть у Липгарта. Ею обычно награждались те, кто принимал непосредственное участие в восстановлении планет, разрушенных в ходе конфликтов, в том числе и граждане тех миров, которые были агрессорами. Слезы Магдалены вручали меценатам из числа богатых промышленников, владельцам оружейных фабрик, основателям благотворительных фондов, членам ордена Святого Помора и миссии Пречистой Клэр – всем тем, кто искупал грехи – своего государства или же свои собственные. Слезы Магдалены были гражданской наградой, и очень странно было видеть ее на военном. Это хороший ход, но вряд ли террористы его оценят.
– Говорит Командующий Эндрю Липгарт, – голос адмирала накатывался волнами грома. – Приказываю вам сложить оружие и сдаться. Немедленно отключить все защитные системы, а всему наличному составу покинуть объект и выйти на посадочную площадку. Вас примут транспортные корабли и доставят на ближайшую базу Легиона для дальнейшего разбирательства. В противном случае мы будет вынуждены применить силу. У вас пять минут на размышление.
Липгарт молчал, буравя взглядом экран. Прошла минута, другая. Стояла тишина, нарушаемая только чуть слышным гулом водометов, поддерживающих нейтральную плавучесть. Гигантскими стрекозами висели в воздухе штурмовики, кружили быстрыми тенями истребители. У Нолта промелькнуло в голове, не покинули ли вестгорны свою базу, а они тут зачем-то угрожают закрытой двери пустого дома. Ему вдруг очень захотелось, чтобы это было так. Но в следующее мгновение нижний ряд экранов связи ожил, ярко осветив кокпит десантного бота. На экранах была комната, чем-то похожая на рубку корабля – скошенные панорамные окна, множество дисплеев, широкое кольцо терминального блока, усеянное разноцветными сенсорами управления. В обширном кресле, занимая его полностью, сидел мужчина могучего телосложения. Темная, с проседью борода, украшенная золотистыми бусинами и клипсами в виде фигурок людей и животных, ниспадала ему на грудь. Руки, перевитые тугими клубками мышц и покрытые татуировками, попирали панель, а глаза, черные, как беззвездная ночь, окруженные сеткой морщин, казалось, неотрывно следили за Нолтом. Лицо вестгорна тоже было сплошь покрыто татуировками. Вокруг правого глаза был изображен символ в виде звездчатого лабиринта. Этот рисунок вызвал у Нолта какие-то смутные ассоциации. В свое время он изучал символику и опознавательные знаки норланов и вестгорнов, но это были не просто воспоминания, а ощущение, что что-то подобное он видел совсем недавно. Вестгорн сидел неподвижно, как изваяние. Казалось, он был совершенно спокоен, только короткие, толстые пальцы с массивными перстнями выбивали дробь на сенсорной панели.
