Ты, комсомолец. Представь, что на собрании тебя накачали патриотизмом, вооружили старьем - и под танки, а в танках и на
них дядьки, хотя бы такие как мы. Чья возьмет? Ведь ты не умеешь стрелять. А если тебе и винтовки не досталось? Конечно, можно убить
и нас, но какой ценой? Сколько пота я пролил на полигонах, сколько
перелопатил земли, сколько патронов сжег, прежде чем стал
офицером. И то - когда начинал войну против финнов, терялся.
Тем более сейчас: вооружение совершенствуется, огневая мощь
подразделений усиливается, нужны профессионалы. Когда это
дойдет до наших генералов? Хотя сегодня они почивают на лаврах
Победы, им не до этого. А немецкие генералы напишут о наших поражениях.
Конечно, патриотизм нужен, но патриотизм хорошо подкрепить материально, а то "ура" натощак, плохо получается - поддержал
его отчим.
Оба мечтали о профессиональной армии. Куда-то писали, с кем-то
встречались, но увы - поддержки не получили.
В то время, партия и правительство настраивали наш народ на войну
с американцами и я спросил о возможности войны.
Океан - это не река и не пролив, а Америка большая страна. Как туда
высадить армии? - сомневался дядька.
Хотели нас немцы столкнуть лбами в Австрии, но злобы между нашими народами нет. Слова-есть слова, а дела-другое. - ответил отчим.
Вот бросят атомную бомбу- и нет врага, - начитавшись газет,
выдвинул я теорию.
Сегодня нет врага, а завтра не будет нас. Живые будут завидовать
мертвым - высказался отчим и рассказал о последствиях атомной
бомбардировки Хиросимы.
Однажды застал своих предков очень пьяными.
Ты говорил, что Сталин власти нажрался, постарел, а тридцать седьмой год начинается - заплетая языком, говорил пессимист дядька.
Маршалы помнят тридцать седьмой год. Не допустят, чтобы им на шеи петли надевали - утверждал оптимист отчим.
Моя мама стала разгонять "посиделки" и мне наказала, чтобы не трепал языком, а то разделю судьбу моих дедов.
Вдруг Сталин умер. Мои предки спорили, кто возьмет власть: маршалы
или Берия со своими опричниками.
Берия всех маршалов к ногтю, а сам себе припишет славу, как это
сделал Сталин после Гражданской войны. - утверждал дядька.
Кто его знает, что у них там, наверхах творится - говорил отчим.
Власть взял Хрущев. Берию расстреляли.
Тридцать седьмого года не будет - обрадовались мои.
Еще раз попытались рассказать правду о своей войне, но она
оказалась невостребованной.
Сашка, - завещали мне предки, - пройдет лет тридцать после окончания войны, напиши о нас: как бросали солдат под танки, как далась эта победа, а то за парадными торжествами забудут нас.
