– Молитву прочитаю твою завтра, не вижу ничего. От себя лишь скажу другое. Каков не был твой путь, что закончился на острове, ты видел жизнь во всех красках и грязи. Правильные твои шаги были или нет, пусть судит твой бог. Но Я буду скучать по твоим выходкам и каверзам. Они крепили мою веру и терпение. Пусть Мать смилуется над тобой и проводить за Грань. Покойся с миром, родич.
В тепле, растирая озябшие пальцы, единственный житель острова рассматривал фигурку Мары, Вспоминая миг встречи и её улыбка, лицо озарилось мечтаниями о новой встречи. Его мечты потеснило ворчание домового.
– От епишкины поросята, прости хранитель дома, задумался, а еда уж остыла. Сейчас разогрею, перекушу быстро да на твою долю выделю.
****
С надеждой выглядывая из окна, Артём жаждал увидеть белую тень Полуночницы, хоть сам и понимал, её время после после вечерней зорки. Наспех перекусив, приготовился изучать молитву за упокой. Морщась, будто от зубной боли, выговаривал заумные слова, тем не менее подмечая глубокий смысл. За вычурным слогом пряталась надежда. Закончив с молитвой раскрыл личное послание.
"Если читаю я свои каракули, то уже весной уеду с этого проклятого места, купив себе свободу и прощение. Если нет, то даже рад, что так все случилось. Хоть ты мне и не доверил свое истинное имя, не злюсь, ибо понимаю, каждому встречному-поперечному такое не сообщают. Даже вижу, как ты трижды обходишь дом, стучась во все окна и стены. Заветы предков запрещают тебе войти в дверь без разрешения. Живи с миром, родич. В доме, где ты нашёл записку есть подпол, там Я сложил весь добрый инструмент с поселка тебе назло. Прости дурака, но наше противостояние дало мне сил продержаться эту осень. Прощай, Артём, и не поминай лихом, надеюсь ты соберёшь свой род. У меня есть внучка Акулина, в городе L-ск, если сможешь, помоги. Сгинет она без правильной руки, сын мой пропойца, а она почитай сирота при живом родителе. А ещё, я все это время гадил возле твоего сарая, так что по весне обо мне еще вспомнишь. "
– Вот паскуда. – с грустной улыбкой воскликнул арестант. – Ничо, я твое дерьмо на компост пущу и цветочки у твоей могилки им накормлю.
Затем дополнил свою коллекцию резных фигур сердцем тьмы.
****
Каждый погожий день выходил в лес на снегоступах. Себя Артем уверял, что на охоту, но порой даже лук забывал. Снежная красавица не выходила у него из головы. Долгие два месяца маялся арестант, пока февральская вьюга не принесла весть. В окно метнуло снегом, а калитка заскрипела. Накинув на плечи шкуру, Лихолетов поспешно вышел в кромешную тьму из снежинок. На расстоянии вытянутой руки ничего не было видно, но он знал, что она прячется в десяти шагах за бураном. В груди приятно заныло, а в горле стоял ком переживаний от нежданном визите.
