Фёдор позеленел от ярости, топнул ногой и пошёл прочь.
– А колодец Я закрою от сыкунов разных. Так что набирай впрок сегодня, до первого снега тебя только дождевая вода ждет. – провожая тяжёлым взглядом тщедушного старика, Артём глубоко выдохнул. – Прибить бы его, но рука не поднимается. Ежели бы он с ножом кинулся, то не раздумывая… А так в пустую кровушку проливать. Слушай меня, домовой. Этот человек враг. На порог не пускай, чини ему неприятности. Завтра в лес идти нужно. Лешего задобрить да ягоду собрать, не то всерьёз заболею. – давал поручение Лихолетов.
Медвежья печень горчила, но была очень сытная. От горячей еды и натопленной печки тянуло в сон, но Артём прогнал дремоту. Два ровных бревна, перенесённые вчерашним вечером, легли в основу нового ложа. Связав в нахлест поперечины. Потраченный час подарил большое и крепкое ложе, а подсохшее сено легло в основу. Не успокоившись на достигнутом, принялся натягивать мочевой пузырь медведя на о конце.
– Паюс бы лучше, но то на рыбалку нужно идти, слюду не найду, а зимой заменю на лёд. Вот теперь будет лучше. Руки только мочой воняют, но то даже лучше. Такой аромат ежели вепрь учует, дорожку вежливо уступит.
Остатки шишек и дров полетели в печь, заставляя её весело затрещать.
– Доброй ночи, дом. Доброй ночи, домовой.
****
Месяц трудился не покладая рук Артём. Наладил быт, заполнил всю утварь припасами. У дома появился дровница и обновлённая крыша. Чердак заставлен бортьим сбором, шишками и медвежьем вяленым мясом, а печка обзавелась зеркальцами. Шкуру рыжего великана на шубу так и не пустил, оставил тяжёлую в качестве одеяла. Робкий первый снег растаял, но вскоре вернулся, привёл подругу вьюгу и сестру метель. Охота не выходила у арестанта, хоть и сделал ладный лук и ровные простые стрелы. Радовала лишь рыбалка. Чешую оставлял на клей, кишки возвращали в воду, исключая пузыри и осечку икорного мешка, из которого Артём собирался варить паюс. Фёдор делал пакости ежедневно. По мелочи, но в дом и на огороженный участок не заходил. Гадил у крыльца на дороге, чуть не получив стрелу в белоснежный зад. Позже Артём на лопате вернул подарок, швырнув его в открытое окно. Беззаботная осень подходила к концу и шалости стали более опасными. Как только арестанта злили проделки или он получал ущерб, куцая борода ровнялась заточённым косарем или же хворостиной гонял по посёлку пакостника.
В то утро декабря ударили первые морозы. Артём попивая травяной отвар, составлял планы на весну. Перевернув записи вверх ногами, на чистой стороне листа записывал свои пометки.
