Печальные события на планете Дархай уязвили скорбию мою и без того смятенную душу. И вдвойне прегорестно оттого, что кровь, пролитая по злому недомыслию сильных мира сего и их присных, под бойкими перьями репортеров из ОМГА превращалась в лимонад. И втройне больно не столько потому, что двое пылких юношей, павших в бессмысленной схватке, остались в глазах Галактики безымянными астрофизиками, сколько от мерзостного сознания, что о миллионах погибших дархайских душ так и не узнала бездумно-доверчивая аудитория ОМГА.
Один лишь я в энциклике «De mortuis…» попытался затронуть эти вопросы. Но вы же знаете нашу систему: мои послания редко проходят мимо цензуры. То «преждевременно, ваше святейшество», то «после драки кулаками не машут», то «вопрос вентилируется», то «проблема закрыта». Вот и на этот раз магистр Джанбатиста прочитал и вместо обычной сестрички с одноразовым шприцем срочно вызвал двух улыбчивых и на диво компетентных представителей неких организаций. Около трех часов они наперебой домогались признания, откуда мне все это известно. Я же кротко повторял: «От Господа Бога, дети мои, от Господа Бога». Так по сей день и не пойму, кто из нас был более здрав рассудком.
А жизнь шла своим чередом. Сын был единосущен отцу, аллах оставался «акбар», и «ом мани», вопреки всему, пребывало «падме хум». Но однажды с Дархая мне пришла посылка. В черном ящике покоился портрет совсем молоденького мальчика но имени А Ладжок и письмо, состоящее из трех пунктов. Первый извещал, что Бога нет, а есть Железный Вождь А. Второй подчеркивал стальную волю упомянутого привести свой народ в рай (непонятно только, в чей именно). Третий же настоятельно рекомендовал мне бросить все и молиться за торжество идей квэхва. Взамен обещали пайку ла трижды в день. На портрете было начертано коряво и, видимо, собственноручно: «ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ ДОЛГО ЖИТЬ. ЛЮБИМЫЙ И РОДНОЙ». К сожалению, из-за размеров портрета повесить его на стенку не удалось.
Если не ошибаюсь, аналогичные подарки получили и лидеры сверхдержав, а получив, задумались, а подумав, решили, что старые доктрины нужно ломать. Ну и естественно, строить новые. Сатангам добавилось работы. После долгих и утомительных консультаций было решено действительно распустить армии. А там, очень может быть, и от оружия удастся избавиться, благо, имелись некоторые соображения на сей счет. Доблестные стратеги наши и тактики покорились, но не думаю, чтобы смирились; во всяком случае, возникла масса ворчливых ассоциаций… Хотя Господь свидетель, что на размеры пенсиона жаловаться ни тактики, ни стратеги не могли.
