Андрей не испытывал ни азарта, ни страха. Если что-то и беспокоило его, то, скорее всего, стыд. Стыд перед дархайцами, потому что лично ему в этой огненной кутерьме ничего не угрожало. Инструкторов туземцы не обижают. В случае же непосредственной опасности для машины танк заботливо катапультировал водителя. Но в этом районе Галактики не было силы, способной остановить «тристасороковку».
Андрей уже слышал в шлемофоне голос лидера Северной группы:
— Я — «Сокол», я — «Сокол»! Нахожусь в восьми километрах от точки двадцать два. Я — «Сокол», прием!
«Сокола», Франтишека Ярузека, Андрей знал еще по училищу и, признаться, немного завидовал ему: Франта любил быть первым, и это ему удавалось. Но на этот раз лейтенант Аршакуни тоже был лидером.
— Я — «Индира», я — «Индира». Как слышите? Прием!
— Езус сладчайший, кого слышу! Пани, через пять минут назначаю вам свидание в точ…
Фразу прервал скрежет. Андрею не надо было напрягать слух, чтобы узнать взвизг катапульты. В шлемофоне раздался чужой гортанный голос, слегка искажающий классическую лингву:
— Я — «Кондор-2»! «Кондоры», делай, как я! Помни Аламо!
«Кондоры» делали, как он. Андрей впервые видел вблизи так много «Саламандр». Далекие Братья приняли вызов Больших Друзей Бессмертного Владыки…
Впоследствии этот бой будет признан классическим и включен в специальные курсы танковых академий Дархая. Седовласые преподаватели тщательно проанализируют все: и кастовую самоуверенность начальника Генштаба, и свойственную истинным самородкам мудрую дерзость Любимого и Родного. Они переведут на сухой язык формул мужество пехоты и жертвенность дархайских артиллеристов и сойдутся во мнении, что только ужас дал остаткам деморализованных «полосатых» дивизий силы вырваться из «мешка» под защитой «Саламандр». Но «Саламандрам» отступать было уже некогда…
Андрей и шедшие за ним не знали, что творят шедевр.
После пятичасовой мясорубки из пятидесяти «Саламандр» и пятидесяти «Т-340» осталось соответственно одна и четыре. Догонять прорвавшегося счастливчика не было ни смысла, ни надобности: танки Братьев Дархая вошли в Кай-Лаон.
Когда Андрей въехал в центр поселения, там уже копошилась пехота. Три щуплых женских тела слегка раскачивались на ветвях гигантского баньяна. Андрей разобрал надпись на табличке под деревом: «Оранжевые подстилки». Меньше всего эти обезображенные смертью крестьянки были похожи на сытых шлюх. Чуть поодаль даоченг, почти мальчик, с непостижимым равнодушием наблюдал, как молодой крестьянин избивает старика-дхаи в оранжевой накидке. У того уже не было сил уворачиваться от ударов. Время от времени крестьянин посматривал на даоченга и тот согласно кивал.
