— Да, полечились вы...
— ...гризеофульвин, низорал, даже «Ям» для кошек. Я ей пятьдесят рублей отдала, по знакомству. Ничего не помогло. Только немножко она меня успокоила —через пару дней сказала, что сделала анализы и что он вроде бы уже не заразный. А то бы я его допекла, пусть бы он и убил меня совсем. Но ведь держится сколько эта дрянь! Хорошо, что сын уже вырос... Называется, нет худа без добра... Да только что уж в этом хорошего...
— А где ваш сын?
— В армии служит. В Дагестане.
«Так вот отчего эти круги под глазами, это постаревшее лицо, этот голос».
Ларькин на всякий случай узнал адрес ветеринарной лечебницы и имя врача. Он просидел с Верой Ивановной ещё час, пока не вернулся Борисов. Они обошли соседей, поспрашивали. Но те не добавили к рассказу Веры Александровны ничего любопытного. Какой прок узнать, что выходные Тэны часто всей семьей проводили в роще за Уралом? Там отдыхает половина жителей Оренбурга, если не две трети...
— Всё. Поехали отгоним машину, -—угрюмо сказал Борисов. Они поехали в управление ФСБ.
— Завтра воскресенье. Учреждения все равно не работают. Надо будет и нам отдохнуть. Спокойно взвесить всё, подумать, что дальше делать, — сказал майор то ли себе, то ли Ларькину, то ли «жучкам»,
— А где капитан?
— Пошел брать вокзалы, почту и телеграф. Розыск объявлять. Я ему объяснил, как мог подоходчивей, что этого корейца из-под земли достать надо.
— А он?
— Говорит, из-под земли толку мало будет. Что правда, то правда. Уж я попросил его не забыть про нас, если вдруг нападет на след Тэна. Да только вряд ли он что найдет. Похоже, в этом городе следы оставлять не любят. Улетел, на хрен, на светящемся виде транспорта. Хорош след...
— На работе совсем ничего не знают?
— Ничего. Зато слышал бы ты, как его там хвалят. В прежние времена такие характеристики давали в суд, и чтобы в партию вступать. Сейчас —только в суд.
Разговор возобновился только, когда они шли пешком к себе на Пролетарскую. Борисов спросил:
— Ну, как вдова Тэн?
— Вы думаете, что она уже вдова?
—А ты ещё сомневаешься? Я же говорю: тут следов не оставляют; v
Борисов всегда был пессимистом.
— Кто же, по-вашему, так работает? Пришельцы?
— Не знаю, —майор повернулся к Виталию. —Пока единственная наводка —захаровский дневник. Помнишь, там говорилось про моральную ответственность за опыты на людях?
—Это если Кулаков правильно запомнил...
—Да, зыбковато. Что ты думаешь о болезни Тэна?
— В целом она действительно похожа на маниакально-депрессивный психоз, но в ней есть и фобии, и паранойя, и такие вкрапления, которые больше характерны для шизофрении. Это, по крайней мере, нетипично.
