— Какого чёрта я буду рисковать из–за Суслова? Меня трогать не велено. Значит, надо лежать тихо… А Суслов… Что хорошего он сделал для меня? Подумаешь, кидает бабки. Но так я за это честно отрабатываю. Всегда под рукой. Секс такой ему даю, что он и в кино не видел. На приёмы и выставки с ним хожу. И он не только ноги от ушей с собой имеет. Разговор ещё всегда поддержать могу. Все ему завидуют. А он? Что, ценит, разве? Платит, как дешёвой содержанке, — разошлась Алина. — Платит первого числа, как зарплату… Я ему душу, а он мне зарплату…
Алина вспомнила, как недели две назад заикнулась, что хотела бы шубку, которую видела в бутике на Майской. Так Суслов ответил:
— Это твои расходы, детка. Распоряжайся своими деньгами, как хочешь. Я даю тебе достаточно.
— Но шубка очень дорогая, у меня не хватает, — канючила Алина.
— Хватит об этом, — прервал её Суслов, — экономь, собирай… сказал, твои проблемы.
Ещё Алина припомнила совсем недавний случай. Пару дней назад Суслов принёс домой драгоценности. Он высыпал их на стеклянный стол и стал перебирать. Алина, присев на подлокотник кресла, тоже стала рассматривать украшения. На столе лежали перстни, диадемы, толстые цепи, кулоны, серьги. Алина протянула руку и взяла из рассыпанных на столе драгоценностей одно кольцо. Повертев в руке, она надела его на палец.
— Суслов, подари, — вдруг сказала Алина, завороженная свечением большого камня.
Но Суслов буквально содрал кольцо с пальца, проронив: «Это всё подделки, мишура…», бросил понравившийся Алине перстень в общую кучу и сгрёб украшения в целлофановый мешочек.
— Нет, Суслов — жлоб! И я не буду ему звонить. Пошёл он… — закончила свои размышления Алина.
В это время из комнаты послышался хлопок.
— Господи, да это же выстрел! Они, наверное, убили Суслова! Боже…
Алина прислушалась. В квартире было тихо. Она полежала несколько минут для верности, и, собрав силы, встала с постели. Выйдя в комнату, Алина увидела Суслова. Он сидел в кресле. Его голова неуклюже свисала в сторону, а в углах рта собралась пенкой белая слюна.
Жалюзи пропускали тусклый свет наступающего утра. Алина поёжилась от холода. Она всё–таки замёрзла, несмотря на включенные батареи. Всю ночь так и не укрылась, и теперь дрожала всем телом.
— Ну, хорошая моя, проснулась, — сказал Суслов, снимая с себя пиджак и стягивая галстук. — Только пять утра, давай–давай, поспим ещё немного.
Алина лежала и, улыбаясь, смотрела на Суслова. Он скинул ботинки, стянул носки.
