Пара голубых, и пара зелёных, глаз полыхнули недобрым огоньком, но эволэки всё же не стали на ровном месте раздувать конфронтацию, и расположились напротив, на стульях, пока генерал не занял позицию по правую руку от владычицы, оставшись стоять, седовласый, но стройный и подтянутый.
Анна Сергеевна смерила строптивцев сердитым взглядом:
– Вы никуда не летите, – уже спокойней, но чеканя слова, сказала она, – Вас арестуют сразу после посадки! И у меня нет ни малейшего желания вытаскивать вас из тюрьмы, тем более, что сделать это бу…
Договорить ей не дали. Куко поднялся с места, и, разложив принесённую папку, резко ответил:
– Прочитайте!
Императрица от такого непочтения поперхнулась воздухом, но тут уже вскипел офицер ИСБ:
– Мы знаем, что вы летите туда за головой Сухомлинова! – Он почти кричал, медленно багровея, – Но мы не можем допус…
Оба кицунэ, разозлившись уже не на шутку, поднялись с места, и на одном дыхании процедили сквозь зубы:
– Да, прочитайте, же, что там написано!!!
Каким усилием Анна Сергеевна и Михаил Иванович подавили желание поставить зарвавшихся юнцов на место, можно только гадать, но, сдержались. Генерал резко выхватил из кожаного переплёта скреплённые пачки листов, и, повертев в руках, быстро сообразив, что это четыре экземпляра одного и то же труда, передал один императрице, второй взял себе.
Куко и Шакко опустились назад на стулья, сверля непонятливых взрослых сердитыми взглядами, но быстро успокаивались – всё, теперь началась их игра.
Офицер и владычица поначалу довольно нервно принялись за изучение трактата, с раздражением, словно отбросив от себя титульные листы, но от вида содержания первой же страницы их лица переменились. Злость на строптивых и своевольных детей быстро сменялась глубоким изумлением, если не сказать даже потрясением. Оба углубились в чтение, время от времени отрывали глаза от листов, и смотрели на двух кицунэ так…
Так, наверное, может смотреть ошалелый от неожиданности профессор на хорошо знакомого балбеса-студента, вечно прогуливающего занятия, сдающего зачёты с тройки с минусом на просто тройку, которую светило науки ставит ему в зачётку только для того, чтобы поберечь собственные нервы. А тут, этот увалень, является к нему с курсовой работой, но вместо череды ошибок и забавных казусов, коими подобные труды обычно в изобилии наполнены, пред поражённым ветераном интеллектуального труда предстаёт фундаментальный труд, тянущий если и на Нобелевскую премию, то на уж кандидатское звание точно!
