– О! А мне кто-то сказал, что я зря пришёл! А ведь и не зря! Сейчас беса изгонять буду!
Лесавесима едва уловила острым глазом движение своего отца – как он увернулся от ручищи настоятеля, что стальной клешнёй мелькнула в воздухе, стараясь сцапать рыжего плута за шиворот. Элан перекатом ушёл влево, и тут же нырнул под скатерть. Батюшка, вмиг покрасневший от переполняющего его бешенства, бросился в погоню, и чуть не опрокинул тяжеленный, да ещё и ломящийся то яств, стол. Только просто медвежий габарит настоятеля (он был не толстый, а именно очень большой!) не позволил ему добраться до шутника, что, возможно и к лучшему. В такт подлетающей и тут же со звоном падающей назад на столешницу посуды откуда-то снизу неслись голоса.
– А ну, бесовская душа, иди сюда!!! Я тебе сейчас покажу, как надо мной измываться!!!
– Только не за хвост!!! – заливаясь смехом, кричал в ответ Лис, – И вообще, бить детей не педагогично!!!
С этими словами он вынырнул с противоположного конца, и теперь его, и не на шутку разгневанного батюшку разделяли спасительные метра полтора – пролезть под столом отец Серафим так и не сумел, застряв в нагромождении стульев, деревянных ножек, и ног живых людей.
– Это смотря каких детей!!! – продолжал неистовствовать настоятель, – Сына антихриста не только можно, но и нужно!!!
Многочисленные свидетели вели себя по-разному: некоторые взрослые с укором смотрели на эволэка, находя шутку не особо забавной, другие с трудом сдерживали смех, молодёжь же, по большей части, безудержно хохотала, довольная проделкой своего лидера. Лесавесима каталась по полу в приступе веселья, даже не замечая, как крыло сестры бьёт её по макушке, призывая к спокойствию.
Девчонки составили вместе два стула, и усадили отца Серафима. Бедняга бледный, как смерть, весь исходил потом от испуга, утирая лоб и лицо широкими ладонями:
– Отче наш… да… за какие ж… это грехи…
Его речь постоянно прерывалась частыми и глубокими вдохами, но ошалелый взгляд с Лиса он не сводил. Элан жался к бедру Лены Ворожейкиной, явно сразу спланировал отступление под её защиту, довольный собственной выходкой, но улыбки на лице не было. Куратор, так же невозмутимо восседая на стуле, как и до переполоха, приобняла его за шею, даже не пытаясь ругать за шалость.
Они успели до Еноселизы сдружиться: эволэк стравил пар сразу, как только осознал, что под действиями куратора была железная логика и отчаянная необходимость, а женщина зауважала вечного проказника, видя, как тот без колебания пошёл на смертельный риск ради своих товарищей.
