Казалось, тысячелетнее искусство актерской трансформации ушло из Театра миниатюр навсегда. Однако легкая, подвижная, танцевально-мимическая природа Константина Райкина, соединенная с энергией вулкана Везувия, позволила ему на лету ухватить фирменное «райкинское» искусство. Он придал ему новые оттенки и приоткрыл шлюзы нового направления Театра миниатюр.
Надо подчеркнуть, что Константин Райкин никогда не вступал на отцовскую территорию моноспектакля-трансформации как артист. Он рассказывал, что в первые свои годы в Театре миниатюр попробовал «наиграть» на сцене этюды, близкие по технике к трансформациям и монологам Аркадия Райкина. Но режиссер В. Фокин отсоветовал ему увлекаться этим материалом: здесь была территория его отца, прочно связанная с его личностью. Заходить на эту территорию в качестве артиста можно было кому угодно, только не Константину, потому что здесь его цепкая наблюдательность и виртуозная техника неожиданно давали обратный эффект: работа выглядела как совершенное копирование совершенных образцов.
И все же зрители 80-х прекрасно знали ураганную способность трансформации Райкина-сына: его собственную – мимическую, лицедейскую, без масок, грима и костюмов, которую тот иногда облекал в эстрадные номера. В 1980 году в программе «Вокруг смеха» на сцене концертной студии «Останкино» К. Райкин представил наблюдения за животными. Это были всего лишь пять из сотен накопленных им наблюдений: «медведь», «фазан», «верблюд», «гиббон Чарли», «простудившийся байбак», которые стали настоящим хитом советского телевидения. Он собрал их вместе, сделав частью небольшого монолога – разговора со зрителями о том, как люди похожи на животных: медведь на просителя, фазан – на самовлюбленного глупца с красивыми перьями, но умом курицы и т. д. Объединяла их идея актерской наблюдательности – бесконечной способности превращать жизнь в материал искусства.
Эти номера легко могли бы составить К. А. Райкину «хлеб» на телевидении и на эстраде; он мог множить их бесконечно, не сходя с экрана, к радости зрителей, ибо они накапливались у него еще со времен учебы в Щукинском училище. Но после «простудившегося байбака» райкинских животных на телевидении больше не будет. Вместо этого Райкин переведет идею актерской наблюдательности в более общую тему: артист как профессия и образ жизни. Он разовьет эту тему в разговоре-монологе, который положит в основу моноспектакля «Давай, артист!» (премьера в 1985 году). Следом за «Лицами» этот моноспектакль вошел в репертуар Театра миниатюр.
