Казалось бы, новый спектакль был создан в привычной для Театра миниатюр эстрадной композиции, и молодежная часть труппы послушно вступила на проторенную старшими дорогу. Однако зрители сразу же разглядели новое и с восторгом приняли его. С приходом Константина Райкина и его ровесников Театр миниатюр буквально «взорвался» танцующей энергией и постепенно начал пересиливать сатирическое начало, бывшее питательным источником для самого Аркадия Райкина и его коллег-ленинградцев. Молодая часть труппы работала, подобно К. Райкину, как универсальные актеры: из драматических миниатюр они быстро переходили к танцу и легко возвращались обратно в диалог. По концертным телепрограммам разошлись номера из «Лиц». Самым популярным из них стал зажигательный танец в кружащихся цветных лучах прожекторов с солистом Константином Райкиным, исполняющим подскоки и вращения из своего «фирменного» танца Труффальдино.
Типичные спектакли Театра миниатюр в 1950-1960-е годы обязательно включали в себя знаменитые номера-трансформации Аркадия Райкина, в которых он один разыгрывал целый спектакль, в одиночку играя несколько персонажей. Это требовало от него умения за одну-две секунды менять костюм и маску, зайдя за ширму, чтобы появиться перед зрителями в другом обличье. А. И. Райкин установил «мировой рекорд» трансформаций в 1958 году в спектакле «На сон грядущий»: в эпизоде «На отдыхе» за двенадцать минут он сыграл девять персонажей, из них шесть с монологами (каждый с индивидуальным голосом и индивидуальными интонациями). Для этого ему потребовалось четырнадцать раз за двенадцать минут поменять костюм и маску; причем в финале этого мини-спектакля за полминуты перемен было пять.
В 1940-1960-е годы Аркадий Райкин был единственным артистом в мире, в совершенстве владевшим этим древним искусством. До него им владели старые мастера, выступавшие в цирке и на эстраде. Последний из них, кого Райкин застал и запомнил в Петрограде подростком в 1910-е годы, выступал под псевдонимом Никколо Луппо: о нем сегодня нам уже ничего не известно.
В 1970-е годы А. И. Райкин полностью отказался от масок в спектаклях и разве что иногда показывал номера-трансформации во время концертов: в этих номерах он менял только маски (не костюмы), и чем дальше, тем меньше их исполнял, пока не отказался совсем. Он никому не объяснял этого своего решения, но причины его, в общем, были понятны: А. И. Райкин двигался от комического гротеска к трагедии, повинуясь и возрасту, и чувству времени. Поэтому из 70-80-х он запомнился в первую очередь большими «монологами в образе»: в них со всей полнотой проявилось его уникальное дарование трагика, личность актера-мудреца, наблюдающего за жизнью.
