Из уст кассирши Лу Чэнь узнал, что малыш Гао, на которого он никак не реагировал, был уволен владельцем бара. Он смутно понял причину увольнения, когда из студии выбежал толстяк к нему и начал заискивать перед ним.
По этому поводу Лу Чэнь лишь рассмеялся, ведь он не был мелочным человеком, но и не был таким уж благородным и святым человеком. Ему уже хватало того факта, что неприятную ему личность прогнали, отчего он, разумеется, стал очень доволен.
Однако что его действительно обрадовало, так это 47 новеньких красных купюр.
Одна треть из этих денег являлась платой за работу официанта. Так как он проработал неполный месяц, то получилось немного. А остальные две трети были долей от чаевых, оставленных посетителями сегодня вечером — 70% для местного исполнителя!
Чэнь Цзяньхао был славным боссом. Хоть у него и были строгие требования к работникам, он не скупился на зарплату. Доля от чаевых оплачивалась исполнителям в тот же день без каких-либо задержек.
Более 3000 юаней за чаевые — это был самый крупный дополнительный доход, который Лу Чэнь получал за полгода работы в Красодневе!
И это только начало!
Лу Чэнь мгновенно преисполнился надеждами на будущее. Та хмурость и депрессия, что читались у него на лбу, полностью рассеялись. Он побежал к станции метро.
Словно мчавшееся во весь опор дитя!
Сев на последний полуночный вагон, Лу Чэнь вернулся в свое крохотное скромное жилище.
Он помылся и лег спать. Всю ночь ему ничего не снилось.
Лу Чэнь проснулся ровно в 6:30.
У него было две работы, а потому каждый день приходилось работать более 15 часов. В месяце у него оставалось всего лишь два выходных.
Сегодня как раз был выходной, воскресенье, можно было бы подольше поспать и поваляться в кровати, но он по привычке открыл глаза, увидел серый цементный потолок — и от сонливости ничего не осталось.
Лу Чэнь немного перепугался, потому что он боялся, что после пробуждения все то, что он получил во сне, пропадет. Знакомые и в то же время чуждые воспоминания живо всплыли в его голове, заставив раствориться его беспокойство.
Встав с кровати, Лу Чэнь быстро оделся, натянул на ноги изношенные кроссовки, поспешно прибрался и покинул цокольный этаж.
В это время остальные люди еще спали. За огнестойкой перегородкой был слышен храп. Для муравьиных бродяг было великим наслаждением спать до полудня в воскресенье.
Покинув жилой комплекс, Лу Чэнь направился к реке, а затем побежал вдоль берега.
