Я слышал на этот счёт множество теорий: дарвинисты считают, что мы произошли из мира животных, уфологи, что наша жизнь напрямую связана с космическим пространством. Есть не менее интересная теория о том, что мы лишь сгустки энергии, которые засчёт разума визуализируют этот мир – именно так мы его видим. А кто прав? Что если каждый из них допустил погрешность? Тогда концепция того мира, который мы хорошо знаем и любим, напрочь рушится. Ведь есть, хотя бы какая-то доля процента, что все теории ошибочны, и мы наверняка не знаем ответа, даже не приближены к нему.
У меня на этот счёт своё мнение, исключительно авторское.
Каждый из нас подобие того комарика, бабочки, насекомого, которых великое множество, что живут лишь один день. Мы пархаем, танцуем для возлюбленных брачные танцы, но скоропостижно умираем. Взлетев чуть выше камыша или капустного листа, нам кажется, что мы чуть ли не гладим солнце своими крылышками. Как самонадеянно. Однако существование в глазах бабочки пролетает крайне быстро. Нам лишь остаётся вспоминать перед увяданием нашего цветка жизни те моменты: первый взлёт, может быть, и падение, ту, другую бабочку, для которой мы когда-то танцевали, капустный лист или камыш, выше которого взлетели. Хорошо бы не ошибиться – листы, камыши и бабочки бывают разными. Не хотелось бы в последний раз увидеть перед глазами уродства этого мира.
Так и человеческое существо измеряет свой день годами. Вздор! Время, оно неизмеримо ничем. Наша жизнь – день. Для кого-то долгий, для кого-то короткий – дело в восприятии самого человека. Но как бы мы себя не утешали, закат наступает всегда в одно время.
Так что же ты, читатель, вспомнишь, когда наступит твой закат? Дряхлый лист сгнившей капусты или куст сирени?
Глава 7
Провалившись сквозь кресло, я летел некоторое время в полной темноте. Я растворился в ней, как в тёплой воде кусочек сахара. Каждая частица меня впитывала в себя эту тёмную сущность – уж сильно мрачное место. Я понимал, что обратной дороги нет, но ожидание конца всё сильнее наступало на горло и перекрывало жизненно необходимый воздух. Где то, что нам обещают? Где тоннель? Где свет? Почему я один лечу вниз? Если это ад, то, наверное, я один грешник…думаю, вряд ли. Для себя я уяснил одно: обещаниям верить нельзя.
Тем временем я падал всё ниже и ниже навстречу новому воспоминанию.
Я уже знал, что меня ждёт, поэтому закрыл глаза, вдохнул во всю полноту моих лёгких и приготовился к новому обману. Свист, с которым неслось моё тело, слегка заглушался и сменялся другим не менее противным звуком. Непонятный звон! Ни то лязганье металла, ни то бьющееся стекло. Таких звуков в природе просто не должно существовать – кровь из ушей и сломанная психика вам обеспечены. Свист утихал, противное звучание всё нарастало. От боли я зажмурил глаза так сильно, что казалось, будто моё верхнее веко зашло за нижнее и наоборот. Я не смог больше это выносить и с огромным усилием резко открыл глаза.
