Она смотрела в одну точку, причём эта точка находилась вне пространства и времени, ни здесь и не там – нигде. Когда-то белокурые, пышные волосы были засалены, поломаны; розовое личико побледнело; около алых губ грязным пятном прилип кусок запёкшейся крови. Вид моей матери привёл меня в ужас. Если мне стало страшно от её вида, то как же ей? Как она всё это выносит? В моём умишке не нашлось ответа на такой сложный взрослый вопрос.
– Мама, – едва слышно прошептал я.
– Мама, – сказал я уже громче.
Но она сидела, не двигаясь, не моргая, будто не слышала меня.
– Мама! – крикнул я со слезами на глазах. Мне казалось, что она больше не очнётся или останется такой же странной навсегда.
С третьего раза мне получилось достучаться до неё. Она слегка повернула голову. Мама чувствовала вину за то, что я стал свидетелем этой страшной семейной драмы. Её глаза были наполнены слезами. Слёз было так много, что можно было полить все цветы у нас дома. Я сразу же понял, что мне нужно делать: я с разбегу упал на колени перед самым дорогим человеком в моей жизни и заключил её в свои объятья. Да, это может показаться банальным, кто-то скажет, что от этого не станет легче, но нет ничего сильнее, чем любовь детей и их родителей. Я обнял её так крепко, насколько смог своими детскими ручёнками. Мама не выдержала моего натиска и вновь зарыдала, но не от боли – это были очищающие слёзы. С каждой слезой уходила капля грусти и боли. С каждой каплей ей становилось лучше. С каждой каплей она вновь становилась похожа на того человека, которого я так люблю. Я плакал вместе с ней…
– Сынок, – вытирая слёзы, хриплым голосом сказала мама, – тебе нужно сходить прогуляться, пока я здесь всё приберу.
– Нет! Я не оставлю тебя одну с этим уродом!
– Милый, он ещё долго не придёт, а когда придёт, ляжет спать до самого утра, уж поверь мне. Ты мне веришь?
– Зачем ты с ним, мама? Зачем?
– Сложно объяснить, сладкий. Я, честно говоря, сама не совсем всё понимаю, но я обещаю, что всё наладится, – вытирая с щеки мои слезки сказала она, – иди, прогуляйся.
Я встал с колен, пошёл в комнату, чтобы одеться. Я оделся наугад, даже не посмотрев в окно. Вдруг там дождь? Вдруг там снег?! А вдруг пекло, от которого теряешь сознание? Мне было всё равно. Интуитивно взял свою любимую кофту, на которой был красно-чёрный узор – это всё, что мне захотелось взять. Надев кофту, я пошёл к входной двери.
За то время, пока я шёл, я представлял, что за дверью стоит он. Мамин обидчик. Обливаясь холодным потом, я провернул замок, но перед этим зажмурил глаза. На счёт три я резко открыл дверь и открыл напуганные глазёнки. Снаружи никого не было. Лишь ветер пронёс кучу мусора и листьев, но никого живого не стояло на пороге.
