Я наблюдала за ней, за милой ямочкой, образующейся на щеке, за яркими переливами на прядях волос, за взмахами длинных черных ресниц, слегка дрожащих, за нетерпеливыми постукиваниями ровно подстриженных ногтей. Нежная, прелестная в этот счастливый для неё момент, она была настоящим солнцем для меня. И хотелось, чтобы ничто не нарушало эту короткую идиллию, чтобы никакая преграда не стояла между ней и мной. Находясь рядом, я понимала, что она сейчас существует только для него, что она продолжает его жизнь, судьбу, существо, душу, как хотите. Даже выбросив руку вперед, когда ей показалось, что он посмотрел на неё, она была красива в своей невинности и детской радости. Я, осторожно коснувшись трепетного плеча, спросила:
– Ты любишь его?
Огромные серые глаза, извергающие мириады фейерверков, отвлеклись на меня. На секунду её внимание было обращено ко мне. Она спустилась с лавочки и, подозревающие наклонив голову, нахмурилась. Я молчала и следила за ней. Ника потупила взгляд.
За окном торжествующе кричали. Сотни разноцветных шариков взмыли вверх под громкие улюлюканья и свисты. Где-то заплакал ребенок, отпустивший уже полюбившийся шарик. Общий гомон тонул в музыке, что включают на каждую линейку. Округлые воздушные объемы плыли. Они сталкивались друг с другом и разлетались как можно дальше, оставляя после себя ярко-синие проталины неба. Нетерпеливо стремясь вверх, шарики махали серой земле тонкими ленточками.
Она подняла глаза, бросив короткий взгляд на Вову. Непонимающие прозрачные кристаллики обратились ко мне. Заморозившись на моем взгляде, они искали ответа на такой простой вопрос, требующий лишь одного слова. Грудь, завешенная новой футболкой, судорожно поднялась и опустилась. Ника закусила губу у края, продолжая держать на мне взгляд.
Наконец с выдохом она произнесла:
– Да.
Я улыбнулась.
– Чего ты стоишь? Беги же к нему сейчас же!
Мои слова били нас по ушам. Ника схватила меня за руку, как это всегда бывало, так чувственно, так благодарственно, так отчаянно. Её легкие ноги в белых туфлях помчались вдоль коридора. Светлые прекрасные волосы исчезли за лестницей. Я продолжала стоять на том же месте. Откуда-то пришли люди, пожелавшие помахать своим близким. Они открывали рты и выкрикивали какие-то имена, но я их не слышала. Женщина держала в руках фотографию маленькой девочки и прижимала её к себе, она зачем-то указывала на неё и махала, махала, махала. Мужчина, чтобы никто не увидел, смахивал слезы и пытался настроить объектив. Я будто приклеилась к одному месту, тому самому, где я только что сказала ей бежать навстречу своей любви, сказала не терять ни минуты и схватить его так же, как меня.
