Айсира же открыла глаза на узком деревянном топчане в крохотном домишке с одним окном. И тут же девушка заскребла пальцами по шее, глаза ее в ужасе округлились, девушка едва дышала. Нет, воздушная смесь подходила ей безупречно, дело было в другом. Циани — силы, позволяющей ей дышать, жить, взаимодействовать с миром всю ее жизнь больше не ощущалось. С огромным трудом Айсира сумела успокоить колотящееся сердце, она свернулась калачиком, стараясь унять слезы бессилия. Она больше не чувствовала своей второй ипостаси, она больше не чувствовала своих сородичей, в душе у нее будто угас огонек, питавший ее жизненные силы.
Девушке в некотором роде повезло. Выбросило ее не посреди океана или тайги, не упала она и в глубокое ущелье, Айсира оказалась на окраине человеческого поселения. И это оказалось не единственным ее везением, ведь девушка не осталась на улице, Айсиру подобрала молодая вдова, живущая тут же, неподалеку, практически на окраине деревни. Марина, так звали ту женщину. Она обнаружила Айсиру поздним вечером. В порванном платье, но при этом с кучей украшений, без сознания девушка лежала на холодной мокрой земле и не подавала признаков жизни. Марина, убедившись, что незнакомка все же дышит, пусть и рвано и коротко, перенесла девушку к себе и незамедлительно вызвала фельдшера. Вместе они привели девушку в себя, но Айсира, дезориентированная и сбитая с толку ничего не смогла им пояснить, даже когда немного успокоилась. Вообще, если не обращать внимания на наряд незнакомки, вполне можно было бы решить, что перед ними бродяжка, наркоманка. В пользу версии, что девушка находится под воздействием каких-то наркотических или психотропных веществ, явно указывали и расширенные зрачки, и бессвязное непонятное бормотание. А когда она, едва открыв глаза, стала остервенело драть на себе одежду и царапать шею, Марина даже испугалась.
Светлана Владимировна, местный фельдшер предложила вызвать полицию, пусть бы они и разбирались со странной девушкой, невесть откуда взявшейся в их деревне, но Марина отказалась. Она чувствовала странную близость с найденной незнакомкой. Ее внутреннее чутье, на которое Марина привыкла полагаться, подсказывало, что перед ней не просто та, кто нуждается в помощи и поддержке, а та, кто поможет самой Марине пережить недавнюю утрату. Выпроводив любопытного медработника, хозяйка небольшого деревенского домика сумела лишь напоить девушку чаем, от еды та отказалась. Создавалось впечатление, что она все еще не пришла в себя, не понимает ни где она, ни, возможно, кто. Так и не произнесла ни одного мало-мальски понятного слова. Снова свернулась калачиком на узкой Марининой кровати и забылась тяжелым сном.
