– Си, – с виноватой ноткой в голосе ответил Рома и спрятал браслет в карман.
Им двоим осталось малость: расставить на столы вазы с ветками ели и раскидать по всему залу конфетти. Это всё так устарело, ушло в прошлое, но это по-прежнему любят. Как и закутавшись в мишуру скакать под старьё из девяностых.
Как это обожал и Рома. Он тихонько подобрался к старому компьютеру у диджей-установки и среди стопки дисков отыскал какую-то флешку. Под столом он нашёл пакет с мишурой, ядрёно фиолетового цвета и, пока старенькие мозги машины загружались, укутался в шуршащий, колючий блеск по самые глаза. Костя должен оценить.
После долгого шебуршания процессора в колонках что-то булькнуло, и Костя лениво посмотрел в сторону Ромы.
– Смотрю, тебя не отпускает концерт Мадонны? Сколько уже лет прошло… Я тоже на нём был. Богиня. Правда? – в чужом хранилище памяти Рома нашёл частичку себя. Его лицо засияло детской радостью, и в актовый зал без замедления хлынул мощный музыкальный поток. Такой, что Костя вздрогнул и чуть не выронил вазу из рук. Показалось, что это его сестра сюда забрела, чтобы нашкодить и спрятаться в глубине зала. А потом по-хулигански смотреть – как громко распевая песни, Костя наряжает ёлку в их доме. Этот момент показался до жути знакомым, родным и парень стал двигаться в такт мелодии в обнимку с вазой.
– Мадонна прекрасна, но я на концерте не был. Не с кем, да и денег в тот год я не накопил.
– Чёрт, – воскликнул громко Рома, – и зря мы раньше не встретились. Пошли бы вместе. Ты такое шоу пропустил. Это нечто! – он быстро выскочил из-за стола, выключил свет и, выбежав на середину зала, под свет гирлянд стал вытанцовывать движения из шоу Мадонны. Один в один. Почти. Он быстро, со скоростью света, вернулся в тот год, на большой стадион и, закрыв глаза, представлял, что он снова там, в своей атмосфере, – только представь: свет бьёт по глазам, прямо тебе в лицо, музыка разрывает на части, от этих танцев у тебя развивается сумасшедшая аритмия, декорации надвигаются прямо на тебя и она… Богиня всех богинь поет только для тебя. Ах, я бы каждый день ходил на её концерты! Там свобода, там мне хорошо.
Костя сделал танцевальный круг вокруг Ромы и прислонился к стене. Он наблюдал, как честно и профессионально парень пользовался своим телом. Пластичный изгиб в стороны. То поднимает руки вверх, то обнимает себя ими. И мишура в ловких пальцах была как лёгкая шёлковая лента у гимнастки. Чистого лица касались метко редкие лучи от диско-шара, и бит заставлял улыбаться. Всё шире и шире. Как ему легко. Как ему просто быть. Здесь и сейчас. Не думая ни о чём. В этой пустоте, простоте и глянце. Костя невольно запустил пальцы в свои волосы и приподнял их к верху. Рома совсем как тот парень с дискотеки, о котором никак не хочется забыть. Надо быть для него отличным вариантом. Вернуть себе моду весны, ощущение эйфории и оторваться. От стены. От себя, прямо в центр танцпола. Из всех возможных вариантов на вечеринке Костя всегда выбирал занять позицию наблюдателя. Восторженного почитателя. Но здесь они одни и Новый год совсем уже близко. Костя это почувствовал. На чьём-то затылке.
