Словно птица | страница 18

— Мама тебя убьет, — говорю я, но уже начинаю смеяться.

Папа хмурится, как бы что-то обдумывая.

— А я скажу, что ты попросила меня свозить тебя перед тем, как я лягу в больницу.

— В больницу? — Тостер тихо щелкает. Но про тосты я не думаю, я смотрю на папу. — Какую еще больницу?

Папа обходит меня, достает из тостера хлеб и сразу бросает на стол, чтобы не обжечь пальцы.

— Ничего страшного, — быстро говорит он. — Они хотят вставить мне в сердце какую-то трубку, чтобы посмотреть, что там происходит.

— Звучит страшно.

— Но это займет всего один день, может быть, даже всего пару часов. — Папа улыбается мне, а потом протягивает руку и берет прядь моих волос. — Ну что, сначала заповедник, потом стрижка?

Он наматывает прядь волос на палец, а потом отпускает, и прядь стремительно распрямляется снова. Я внимательно смотрю на него.

— А если в заповеднике что-нибудь случится?

«Как в прошлый раз», — хочу добавить я, но не произношу этого вслух.

— Да что может случиться? И вообще, ты что, не хочешь найти лебедей?

Я киваю:

— Конечно, хочу. Но…

— Тогда решено.

Папа берет со стола тосты и бросает их мне. Я успеваю поймать оба. Потом лезу в холодильник за маслом. Стараясь не испачкать хлеб остатками бутербродной пасты, кладу его на грязную тарелку, которую не убрал за собой Джек, и разрезаю кусок на четвертинки. Папа протягивает руку и хватает одну из них.

— Эй! — Я хлопаю его по руке, но он отскакивает быстрее, чем я успеваю выхватить у него хлеб.

Он улыбается слегка смущенно.

— Сегодня мы обязательно найдем эту стаю, — говорит он. — Я это чувствую. Поищем сначала в заповеднике. Но в окрестностях есть и другие озера, которые стоит проверить. Для начала посмотрим на том, которое прямо за больницей.

Папа с хрустом откусывает кусок тоста, а я отодвигаю от него тарелку, пока он больше ничего у меня не стащил. Он действительно сегодня выглядит здоровым. Похож на себя. Может, он и прав, говоря, что все это — только ложная тревога.

Спустя несколько часов я сижу в машине, откинувшись на спинку сиденья, и смотрю на мелькающие за окном улицы. Субботние покупатели в теплых куртках снуют по магазинам. Я наклоняюсь вперед и включаю посильнее обогрев в машине. Слышу, как урчит у папы в животе, сую руку в карман, нащупываю там завалявшийся с прошлой поездки леденец и протягиваю ему.

— Что будем делать с волосами? — спрашивает папа, перекатывая конфетку во рту, а потом с хрустом раскусывает ее. — Нужно постричь совсем коротко, чтобы торчали ежиком. Тогда ты и правда будешь похожа на птенчика, птенчик.