Ночевал Клавдюшкин у дедушки Имеди.
Гроза бушевала весь остаток ночи. Рвала крыши с домов, грызла старые деревья, искрила проводами. Бесилась. Дома было спокойно. Клавдюшкин смотрел на грозу за окном и чувствовал, что что-то в нём, прежнее, всегдашнее, привычное, отходит. Уступает место чему-то совсем новому и непонятному. И это было хорошо. Правильно это было.
Клавдюшкин сидел в маленькой пекаренке «У Буки», пил кофе, ждал и молился. Как умел. Сидел уже два дня, приходя к открытию и уходя, когда последний работник осторожно намекал, что они закрываются, и выключал свет. От количества выпитого кофе сводило живот, но Клавдюшкин боялся отойти куда-то хоть на минуту, предчувствуя, что Ирка обязательно появится именно тогда, когда он решит отлучиться.
Ирки всё не было.
Вечером второго дня Клавдюшкин сидел на маленькой кухоньке дедушки Имеди и разговаривал с Главным. Сетовал на то, что отпустили с работы всего на неделю, а он не успел. Ничего не успел. Объяснял, что завтра вечером надо уезжать. Что завтра – последний шанс. Много чего объяснял. Сбивчиво и сумбурно. Честно. Сначала просил. Потом умолял. Умолял дать ему хоть какой-то знак. Хоть что-то, чтоб он, Клавдюшкин, знал, что всё делает правильно.
Толстый полосатый кот (один из трёх головорезов, проживающих на крохотной кухне) взгромоздился на столешницу, чтобы получить от Клавдюшкина мзду в виде почёсывания пузика. Огонёк свечи, стоявшей на столе, в ужасе отшатнулся, дрогнул и потух. Клавдюшкин бесцеремонно спихнул кота на пол и нашарил в темноте спички (электричества не было уже два дня, гроза уронила на провода огромный каштан и вся улица вернулась в тёмные века). Зажёг свечу. Свеча тут же погасла. Клавдюшкин негодующе крякнул, выковырнул свечу из подсвечника и поставил вместо неё другую. История повторилась. И ещё раз. И ещё.
– Да что ж такое-то!
– Што случилась? – Имеди вошёл так тихо, что Клавдюшкин не заметил его и вздрогнул от неожиданности.
– Да свечи ваши не работают!
– Сафсем-сафсем не работают? – изумился Имеди.
– Совсем!
– Так может, это знак тибе, што пора спать ложиться, э?
Глаза Клавдюшкина округлились, и он с размаху плюхнулся на подоконник.
– Спасибо, – произнёс в никуда. Главный услышал.
– А пажалуста, – отозвался Имеди.
Глава 13
Клавдюшкин опаздывал.
Провертевшись большую часть ночи без сна, отключился под утро. Будильника не услышал. Проснулся оттого, что кто-то настойчиво тряс его за плечо.
– Вставай-вставай, дарагой, щастье сваё праспишь, – Клавдюшкин только глянул в окно и кубарем скатился с кровати. Рванулся в ванную, одеваясь на скаку. Пока натягивал майку, запутался в штанинах джинсов. Естественно, споткнулся. Естественно, с размаху приложился физиономией о дверной косяк. Естественно, нос тут же распух, глаза заплыли и под ними образовалась пара кругов нежно-лилового цвета…
